Мама для Мамонтенка
Шрифт:
– А мы не за зрелищем пришли, а пол ребенка узнать.
– Хм, - повела бровью врач и уставилась на экран.
Аня легла на кушетку, а Мамонт и Мишутка сели на кожаный диванчик. Нервы натягивались словно струнки на гитаре.
«Лучше бы сидел в машине», - думал Мамонт, поглядывая время от времени на экран.
– Папа, да не нервничайте вы так! Я запишу сначала все размеры, а потом и вам экран подключу!
– буркнула врач.
Ругаться с ней Мамонт не стал. Он замер и принялся ждать.
– Я ощущаю ваше вибрации спиной, - повторила доктор.
– С ребенком все нормально?
– обеспокоенным голосом поинтересовалась Аня.
– Он пинается.
– Не он, а она!
Мамонт не поверил собственным ушам. У него будет дочка. ДОЧКА! Да он и мечтать о таком подарке не мог. Как же сильно он хотел себе дочку, чтобы у Миши младшая сестра была, которую тот защищать будет.
– Все в порядке с вашей дочерью, вон какая шустрая, уже выбраться хочет.
Когда послышалось сердцебиение, Мамонту показалось, что это собственное сердце из груди выскочить пытается, а потом понял, что не его, а маленькой принцессы и едва сдержал эмоции в себе. Как только на экране появилось изображение, Миша подскочил и оживленно начал показывать:
– Папа, смотри, это же ее ручка! А это пальчики! Коленочка! Головка! Ой какая она красивая, папа! Мамочка, у нас будет королева, а сестричка принцесса!
С лица Мамонта не сходила улыбка. Нахлынуло какое-то облегчение, и он готов был растечься лужицей умиления по диванчику и мурчать, как сытый довольный кот.
– Счастлив, - произнес он.
Как только документ о состоянии и размерах ребенка был распечатан, семья Мамонтовых смогла покинуть душный кабинет. Приближаясь к машине, Мамонт посмотрел на жену, светящуюся от счастья, и сына, прыгающего на одной ноге.
– А как мы назовем ее?
– задал вопрос и поймал на себе две пары изумленных глаз.
– Может быть, Нэлли?
– предложила Аня.
– Ася!
– воскликнул Миша.
– А я думал будет у нас еще одна Анюта, - пожал плечами Мамонт и нахмурился.
– Ну тогда у нас все очень непросто, будем выбирать имя вместе, но для начала поехали домой, я очень хочу кушать… - пожаловалась Аня.
– Обжорка, - в шутку поддразнил Мамонт.
– Мы назовем ее Обжорка.
Он помог своим любимым усесться в машину, занял водительское место и снова улыбнулся, потому что перед глазами появилась его дочь, не та, что видел на черно-белом экране, а уже примерно Мишина ровесница, с такими же волнистыми локонами, как у Ани, с такими же добрыми глазами…
Мамонт понял, что счастливее уже вряд ли можно стать… А потом он вспомнил, что за примета вертелась на языке - к спору такие случаи, и почувствовал, что придется запастись терпением, только бы Аня не нервничала, когда будут имя для дочки выбирать.
Бонусная глава 4. Рождественское чудо
Выбрать ребенку имя очень непросто. Семейство Мамонтовых приняло решение, что заранее не станут обсуждать имя дочери, а выберут его, когда она появится на свет. Малышка уже начала толкаться, все-таки ей было восемь с половиной месяцев, и порой устраивала такие танцы, что Аня не могла спать ночью, а потом целый день проводила, как сурок, в своей комнате. Петя все это время занимался домом и обучал Мишу. Они уже далеко продвинулись и даже научились читать.
– Мам, хочешь, я прочитаю тебе сказку?
– спросил Мишутка, присаживаясь рядом с Аней на диванчик в гостиной.
– Сегодня ты не будешь читать маме сказку!
– Петя вошел в дом красный, как свекольный сок.
– Папа - дедушка Мороз!
– ткнул Миша пальчиком в своего отца и засмеялся.
Аня засмеялась вместе с ним. Действительно - самый настоящий дедушка Мороз. И елку он принес такую пушистую. Густой аромат хвои тут же наполнил комнату, напоминая о детстве, когда мамочка на кровно заработанные покупала еловые ветки - единственное, что могла себе позволить.
– Петенька, ты просто волшебник, - улыбнулась Аня, понимая, что беременность сделала ее чересчур эмоциональной, и она готова разрыдаться.
– Я только учусь… Благодаря вам!
Миша побежал к папе и обнял его за шею. Петр взял сына на руки и улыбнулся. Аня сразу же начала волноваться.
– Петь, ну с холода же! Поставь ребенка на ноги, пока не отогрелся!
Она так сильно любила Мишутку, заботилась о нем, как самая настоящая мама-мамонтиха. Петр послушно поставил сына на пол и потрепал макушку.
– Игрушки на чердаке… Сейчас принесу и будем наряжать нашу красавицу!
Двадцать четвертое декабря… Как раз Сочельник. Аня улыбнулась. Петя запомнил ее любовь к американским традициям и хоть сам был до мозга костей православным, все-таки принес елочку, а судя по запаху ароматного мяса, доносившегося откуда-то из коридора, он еще и о фаршированной запеченной индейке позаботился. Слюнки тут же начали собираться во рту, но Аня постаралась унять свой требовательный организм. Хотелось для начала нарядить комнату и подготовить по истине праздничную обстановку.
Петя вернулся с пыльной коробкой, и Аня с Мишуткой начали чихать. Он открыл коробку, а игрушки с мишурой начали блестеть под светом ламп.
– Ура! Настоящий праздник!
– начал хлопать в ладоши Мишутка.
– Так и есть! Самый настоящий!
– вторила ему Аня.
Низ живота вдруг начало прихватывать. Подумав, что это тренировочные схватки, о появлении которых заранее предупреждала врач, Аня принялась помогать своим мужчинам. Елку нарядили быстро, Петя включил гирлянду в розетку, и разноцветные огоньки стали медленно переливаться, оживляя пушистую красавицу.
– Ай!
– вскрикнула Аня, ухватившись за живот.
Слишком больно стало, она не смогла удержаться, а потом почувствовала, что по ногам потекло что-то теплое.
– Петь, а-а-ай… кажется, наша девочка собирается выбраться именно сегодня!
– всхлипнула Аня.
Муж тут же начал носиться вокруг нее. Он принес теплые вещи и помог одеться. Сам собрал Мишутку, потому что не с кем было оставить его.
В ушах шумело, а боли становились все сильнее. Аня мычала, стараясь не напугать Мишу. Из последних сил она боролась с болью. На лбу проступил пот. В машине каждая кочка дополняла боль, заставляя время от времени издавать нечленораздельные звуки.