Мама для Совенка 2
Шрифт:
— Подавись! — второй ботинок сняла сама. Может, у них правила такие — к священному огню в священную воду босым и голым? Точно, голым. Огненная лиана потянулась к платью.
— Забирай!
Пуговицы не поддавались, и Юля рванула ткань. Стянула через голову. Сбросила вниз, и платье былo мигом поглощено огнем. Хм, может, он так питается?
Девушка осталась в нижней рубашке, чулках и белье. Впрочем, кого стесняться?
— Мне не жалко, ты не думай.
Разговаривать с огнем было так же странно, как и висеть в воздушном пузыре и созерцать дружбу пламени
— Но как я потом возвращаться домой буду?
Огню было плевать. Ему хотелось полного стриптиза. Юля скрипнула зубами — вот чтобы она еще раз связалась с чем-то высшим и непонятно чем думающим? Действительно, чем? Головы нет. Мозга тоже. Или у них коллективный разум? И где-то там внизу живет огненный супермозг? Надо будет Третьего попытать на эту тему. Нет, Кайлеса лучше. Тот если и обидится, виду не покажет и не будет нудеть o попранных святынях и оскорбляющих домыслах.
Пришлось подчиниться, потому как лиана бесстыдно тянулась к сокровенному.
— Доволен? — прорычала, когда трусики были пожраны огнем. Откуда только силы взялись на злость? Действительно, откуда? Еще недавно была чуть живее трупа.
Прислушалась к себе. В теле чувствовалась поразительная бодрость. Словно выспалась часов двенадцать, а накануне угулялась на свежем воздухе.
— Знаешь, — проговорила задумчиво, глядя вниз и любуясь огненным серпентарием — для этoго пришлось перевернуться на живот, — если ты так обожаешь одежду, я готова весь гардероб тебе скормить.
Показалось или внизу раздался смешок? Похоже, пришла пора лечить нервы.
Словно в ответ на ее мысли лиана кончиком коснулась камней на животе девушки, и те вспыхнули ярко, точно гирлянды на елке, а по коже расползлись, покрывая тело невидимой сеткой, горячие нити.
Юля ощутила такой прилив сил, что пустили бы бежать марафон — пришла первой, обогнав всех еще на старте. И вообще — горы свернуть в тот момент не казалось проблемой.
— Гори! — прошелестело в голове, прогудело пожаром, протрещало сгорающим в огне поленом.
— Живи! — плеснуло волной, забурлило со всех сторон, подхватывая пузырь и выталкивая на поверхность.
Юля замерла в позе звезды, покачиваясь на поверхности озера. Оно пряталось в жерле небольшого вулкана, и сверху, через круглое отверстие, было видно чернильное небо с россыпью ярких звезд. Сбоку желтым засвечивала луна.
Надо же… она провела под водой целый день. Тело продолжало мысленно двигаться куда-то, огромная прорва внезапно обретенной энергии требовала немедленных действий. Хотелось осчастливить все человечество разом. Сделать что-нибудь значимое. Иначе… ее разорвет на части. Спасибо огню, вечного ему горения. В голове вместо мыслей один гул, как от пожара. Черт, она даже имя свое вспомнить не мoжет, точно не человек, а обретшая сверхспособности супервумен.
— Ты сияешь, личинка, словно световик сожрала, — «обрадовал» Драго, сидевший на краю кратера и, изогнув длинную шею, обеспокоенно заглядывающий вниз.
Юля хмыкнула. Сияние не проблема,
— Слушай, — приподняла голову от воды, — а не прокатиться ли нам по окрестностям?
Первый внезапно отвлекся на вызов с браслета. Прочитал сообщение, нахмурился, активировал голосовую связь и бросил:
— Наблюдать издалека, не приближаться, а то вспугнете.
Повернулся к вопросительно замершим братьям и сообщил:
— Только что пограничный патруль заметил калкалоса. Стремительно приближается с северо-запада. Возможно, это наш.
Фильярг подался вперед, потребовал:
— Дай мне чаркса.
Лиестр отрицательно покачал головой. Хмуро посмотрел на брата.
— Ты знаешь — нельзя. Либо себя угробишь, либо птицу. Не дам.
Чарксы приручались с трудом. Патрульные брали птенцов из гнезда и не расставались с ними до взросления — кормили, учили летать, выполнять команды, становясь для привередливых хищников частью семьи. И те никого, кроме хозяина, не терпели в седле.
— Брат, «Покоритель» будет здесь через полчаса. Я могу взять тебя на борт, — ?аррай панибратски хлопнул Четвертого по плечу, заставив поморщиться — Фильярг слишком мало общался с такийцем, чтобы успеть проникнуться соленым духом морской вольницы.
— И чтo? — не сдержал издевки. — Будем догонять калкалоса по воде?
— Будем слушать ветер, — загадочно улыбнулся ему такиец, — он приведет нас к нужному месту.
Третий недоверчиво хмыкнул — в ветер он не верил, зато верил в Юлино здравомыслие, а ещё в привязанность к младшему брату. Как только сможет — вернется, а гоняться за ней по всему Асмасу — пустая трата огня. Лучше сосредоточиться на личности похитителя. Первый уже посокрушался о том, как мало осталось улик. Харт был с ним согласен — сам видел выжженный зал.
Алькастовые камни. Не удивительно, что похититель выбрал зал Гнилой ветви для убийства. Удивительно, как Юля смогла дозваться до крылатого друга. Эта женщина не переставала поражать.
Харт мысленно перебрал список подозреваемых, гадая, кто мог столь нагло пытаться вмешаться в ход истории. Вздохнул — слишком большой список получался, начиная от дедoв, которые считали себя самыми умными в кoролевстве, переходя к дядям, которым вечно мало власти, и заканчивая родственниками жен его величества. Вот уж кто всеми правдами и неправдами мечтал за короткий срок нахождения матери у трона добиться себе привилегий.
Харт уже отдал распоряжение — скрыть от общественности место, где хотели убить ассару. Нечего давать умам возможности провести аналогию между Гнилой ветвью и Шестым. Тут и без исторических аналогий проблем хватает.
Поднялся, зашел в соседнюю комнату. Пара безмолвных знаками показала, что у Шестого все нормально. Харт и сам видел, что брат спокойно спит в кресле. Не выдержал переживаний — уснул. Хоть и упрямился, заявляя, что не будет спать, пока не вернется ассара.
Мужчина подошел, подобрал упавшую из рук заснувшего Альгара книгу, положил на столик. Поднял ребенка на руки, тот заворочался, забормотал: