Мама для Жеки
Шрифт:
– Аппетитный ребенок! – голос Кости звучал пошловато. Вдруг раздался звук удара. Кто-то охнул.
– Вадя! Ты, блядь, что творишь! – взвыл друг Вадима.
– Предупреждал же держать при себе свое мнение!
– Ну, бить из-за этой соплячки – ни в какие ворота не лезет!
– Еще слово, и выбью уже зубы!
– Да пошел ты!
– И ты туда же иди!
Я отступила от двери, вжалась в стену. Из дома вышел Вадим. Он быстро сбежал с крыльца, направился в сторону машин, периодически потряхивая рукой. Некоторое время стояла неподвижно, не зная, что делать. Вернуться под навес с пустыми руками, придется объяснять почему. Зайти на кухню, это значит встретиться с Костей.
– Ну что, малявка, гордись, из-за тебя взрослые мужики поругались! Будет что подружкам рассказать!
– Если есть траумель, то к понедельнику отек спадет! – его грубость я предпочла проигнорировать. Не хотелось бы выслушивать оскорбления.
– Аптечка там, - Костя кивнул головой в сторону пенала. Там я действительно нашла аптечку и несколько видов мазей от ушибов, синяков. Что ж, имея в доме подвижных детей, такие мази уместны. Я протянула тюбик мужчине. Он взял, подошел к шкафчику со стеклом и намазал поврежденную щеку. Я схватила глубокую тарелку с овощами, поспешила оставить его одного.
Остаток дня и вечера прошел спокойно. Мы играли в карты, мафию, карточки с вопросами. Все присутствующие предпочли просто не замечать подбитое лицо Кости, отчужденность между ним и Вадимом. Сам Вадим так же предпочитал игнорировать меня. Он обращался тогда, когда нужно было. Лишнего взгляда, улыбки не бросил. Почему-то я ждала разговора с ним. Объяснений каких-то. Но никто так и не позвал поговорить.
***
Сидел перед полной чашкой и крутил ее в разные стороны. Хотя хотелось ее сжать, почувствовать, как тонкий фарфор хрустнет в руке. Хотелось что-то разбить от душившей ярости. Сломать. Раскрошить. А еще кое-кому свернуть шею. Сжал руки в кулаки, еле заметно постучал по столу. Мой идеальный мир рушился на глазах. Все, что было так нерушимо, оказалось не таким уж и устойчивым. Жизнь нанесла удар по самому слабому моему месту. По Жеке. Я никогда не думал, что могу однажды ее потерять. А теперь получалось, что из-за прихотей, из-за амбиций посторонних людей у меня могут с легкостью забрать дочь.
Лощеный адвокат Анторова оставил контакты и адреса своего заказчика. Словно знали, что сорвусь же, что примчусь выяснять подробности. Даже охрана пропустила, не спросив ни имени, ни к кому. Только номера пробила. Меня ждали.
– Какого хера! – я застыл в дверях, куда меня провели. В библиотеке сидели Мила и Анторов.
– И тебе доброго дня!
– Анторов жестом пригласил сесть, но я даже не шевельнулся. Радужное выражение с лица хозяина слетело. Карие глаза угрожающе прищурились. Я выдержал этот взгляд. За ребенка загрызу сам. Мила сидела, молчала.
– Садись, Лютов! Есть серьезный разговор, в твоих интересах!
– Не вижу смысла долго беседовать!
– Будешь упрямиться, завтра же заберут твою драгоценную дочь и по закону отдадут матери, приписав тебе пару грешков, которых ты, правда, в реальности не совершал! Но кого это будет интересовать, глаза, уши, рты будут заткнуты ценными бумажками. В этой жизни все продается! – его взгляд упал на Милу. – Как и любовь!
С шумом выдохнул. Сердце отбивало ритм в висках. На негнущихся ногах прошел к стулу и сел. Спрятал руки. Они противно дрожали. Я ненавидел себя за страх. Но он окутывал меня, оплетал, как паутина, с ног до головы. С Милой разговаривать не хотелось. Ударить наотмашь. Да, это с удовольствием! Грыз себя за то, что так долго тянул с оформлением документов. Дотянул. Нужно было сразу подавать на развод, нужно
– Скажи, где я тебе так перебежал дорожку, что ты решил надавить на самое больное? – с паузами, но почти спокойно спросил. Анторов улыбнулся, откинувшись на спинку стула.
– Молодец! Сразу взял себя в руки, не заистерил. Хотя Люда говорила, что ты импульсивен, поддаешься эмоциям. Видать, она просто ошиблась в тебе. Как и в том, что размазня, нюня. Вряд ли бы Кирилл бесхребетного назначил на место генерального. Может, ко мне перейдешь работать?
– Мы сейчас о бизнесе или о личном? Я как-то не улавливаю связь.
– А все взаимосвязано. Видишь ли, в будущем я планирую податься в депутаты, надо подчищать биографию. Черные пятна делать белыми, красивым почерком вписывать текст. Так как Люда теперь моя жена, - он сделал паузу, я быстро посмотрел на Милину руку. Правда, красовалось кольцо. Пожал плечами. Ровно, даже поздравлять не хотелось. – Ну, вот ее биографию тоже редактируем. Молодая была, глупых ошибок наделала, теперь исправляем.
– Антон, а чего исправлять! Она ушла к тебе, оставила мужа с ребенком! Что тут исправлять??? Десять лет не заполнишь никаким сочинительством. Жека уже взрослая, она в суде имеет право голоса. И, поверь, девочка не станет говорить по указке.
– А кто сказал, что мы будем все делать через суд? Даже то дело, что сейчас ведется, просто извлекут и сделают вид, что ничего не было. Те моменты, когда Женя была на соревнованиях, сборах, выдадим как проживание с матерью. Вернее, мать была рядом!
– Бред! Ее там не было! Она и дочь-то увидела первый раз совсем недавно! Соседям, учителям, врачам… ты всем будешь затыкать рот??? – встал, не в силах слушать весь этот бред. – Ты не сможешь заткнуть всем рот, не сможешь переделать ее биографию! Я не буду плясать под твою дудку из-за того, что ты вдруг решил полезть во власть! – отшвырнув стул в сторону, быстрым шагом вылетел из помещения. Меня трясло от бешенства.
– Вадим!
– Что? – резко повернулся, Мила вписалась в меня, но я оттолкнул ее. – Ненавижу! Боже, как я мог тебя любить! Как я мог ждать тебя годами, бесконечно звонить и ждать твоего возращения!!! Зачем??? Мила, зачем тебе все это???
– Вадим….
– Она ж тебя не знает! Она тебя тетей называет! Какая на фиг ты мама!!! Так, мимо проходящая женщина, случайно ставшая ее матерью! Зачем ты ломаешь ей жизнь??? Бог с моей, ломай, круши, что вы там задумали, но не трогай ее!!! Мила! – схватил ее за руки, тряхнув несколько раз. – Я прошу тебя, умоляю, не дай ему сделать непоправимое! Жека – она моя! Моя дочь! Не твоя! Никогда твоей не была! – слезы текли по щекам, отпустив Милу, вытер ладонями лицо. Прерывисто вздохнул, пытаясь унять истерику.
– Вадим… Прости.
– Вали со своим прощением куда хочешь! Ты сломала меня своим уходом, теперь переключилась на Жеку. Хочешь войны, будет тебе война. Подниму всю твою подноготную и твоего муженька. Я тебе дочь не отдам, никогда! Запомни это и Анторову передай!
– Вадим…
– Да пошла ты!
***
Поставила дымящуюся кружку с кофе на стол. Вадим поблагодарил лишь улыбкой. И то – лишь приподняв уголки губ. Последнее время только так и улыбался. Жека тоже хмурилась, кидала осторожные взгляды на отца. Он теперь часто притягивал ее к себе, утыкался лицом в макушку или просто обнимал. Старался каждую минутку провести с нею. Словно у него грозились отнять ребенка, вот он и стремился надышаться, наобниматься впрок. Еще ему стали звонить вечером. Все чаще он утыкался в ноутбук. Сводил брови к переносице. Все чаше губы поджимались в тонкую линию.