Мама по контракту
Шрифт:
Маша говорит про аборт.
Который избавит меня разом от сотни проблем. И я опять стану “ликвидной деткой на брачном рынке”.
Мои руки сами собой ложатся на живот в попытке защитить. Укрыть. И я понимаю – нет. Неважно, что ребенок будет расти без родного отца. И даже хорошо, что без него. Неважно, что я буду тянуть все одна. Неважно, что стану “разведенкой с прицепом”.
Справлюсь.
Маленькое сердечко внутри важнее всего.
И я ни за что от него не откажусь.
6.
Маша
У нее дома тихо, спокойно, на окнах плотные синие шторы. За окном слышится шум проспекта, он монотонный и не мешает. Только когда проезжает фура шум становится сильнее.
Но мне все равно никак не уснуть.
Я думаю об Олеге.
Вспоминаю, как началась наша любовь. Драгоценная и для меня первая. Как же я ее берегла!
Меня снова накрывает чувство потери. Внутри открывается черная дыра. Не выходит выбросить из головы все, что произошло.
Перебираю каждый свой поступок и понимаю, что много раз была неправа. Невнимательна. Не заботлива. Сплошное “не”. Столько упущенных моментов.
Да и Олег часто вздыхал, что у знакомых жены больше чем-то интересуются, ходят куда-то. Занимаются керамикой, вязанием. Пытаются основать дополнительное дело из хобби и принести домой лишние деньги. Эти жены – интересные, современные женщины. Они следят за модой, хорошо выглядят и являются хорошим примером.
Я занималась йогой и ходила в зал, но это Олег не одобрял – дорого. Пришлось бросить. Из-за платежей по ипотеке семейный бюджет здорово просел. Абонемент на фитнес влетал в копеечку.
Олег перестал говорить о том, что я трачу лишние деньги, зато как-то мимоходом заметил, что у знакомых жены спортом не пренебрегают. Вон какие подтянутые!
Может, поэтому все случилось? Я была не такая, как ему хотелось? Плохо старалась?
А хотелось всегда такую вот Веру? Сексуальную, уверенную, свободную. Но ведь он никогда не обращал на нее внимание. Хотя Вера и Маша очень часто забегали к нам. Да он с Машкой больше болтал, а Веры, наоборот, сторонился. Стеснялся.
Мой муж в целом неохотно общался с подругами. Приходил, кивал приветливо и прятался к себе в комнату работать. Я всегда очень переживала, что он такой необщительный.
Я переворачиваюсь на другой бок – так меньше ноют виски.
Может, вернуться? Простить? Сделать вид, что у каждого бывают ошибки. Забыть и начать все заново?
Нет, нельзя. Если бы не случилось беременности – я бы об этом подумала, но сейчас… Не хочу, чтобы человек, способный на предательство, находился рядом с моим ребенком! Сейчас он сделал больно мне, потом он разобьет сердце нашей крошке. Будет врать и мне, и ей.
Мысли скачут как сумасшедшие. Хочется плакать, но нельзя.
Под утро начинает казаться, что все случившееся померещилось. И на самом деле я могу вернуться домой и обнять Олега. И он поцелует меня – так нежно, как всегда это делал.
Я сама останавливаю себя, не разрешаю думать о таком. Потому что это сведет меня с ума.
Со стороны, наверно, мы казались всем благополучной парой. Оба с неплохой зарплатой, амбициями, образованные. Мы подходили друг другу, как два кусочка мозаики. А теперь оказывается, что кусочки были изначально разные. Из разных наборов.
Если бы Олег выглядел хоть немного виноватым, или испугался того, что я застала его с другой. Но нет! Выражение его лица убедило меня в том, что все произошло обдуманно. Он не стыдился измены. Он считал это своим правом!
И теперь мне все больше начинает казаться, что его роман с Верой стартовал давно. Или это уже не первый роман за моей спиной? Что еще я не замечала, ослепленная собственной любовью?
Я припоминаю, что он всегда прикрывал от меня экран телефона, хотя у меня и в мыслях не было заглядывать. Я не знала пароль на его ноутбуке.
И еще он дважды в неделю ездил к своей матери, в область.
Сколько возможностей! Слепая от любви жена, свободное расписание…
Мысли горькие, колкие. Думать их не хочется, но я не могу вывести себя из бесконечного внутреннего спора. В своих мыслях я спорю с Олегом, доказываю что-то, плачу и кричу. А на самом деле смотрю в потолок Машкиной квартиры и даже дышать стараюсь тихо, чтобы не разбудить ее.
Я засыпаю только под утро.
Сон снится странный, какой-то ненормально светлый. Словно у меня внутри горит маленький уголек и согревает меня всю от кончика носа и до пяток. Я сижу в какой-то большой комнате на кровати и задумчиво рассматриваю вышивку на покрывале – ярко-голубые ирисы и листья кувшинок. И жду. Чего-то огромного и светлого.
Меня будит голос Маши. От него сон идет трещинами и рассыпается.
Ирисы становятся бледнее, на смену ожиданию чуда возвращается боль.
– Лика, вставай. Просыпайся!
Маша уже одета и успела убрать свою в постель в шкаф.
– Сколько времени? – спрашиваю я.
– Уже девять. Не хотела тебя поднимать рано. Давай, я кофе сварила. Тебе кофе еще можно?
– Не знаю.
– Значит, можно. Давай завтракай и звони этому…
Машка хочет сказать “своему”, но вовремя останавливается. Все правильно. Все-таки она умница и хорошая подруга.
– Маш, я даже не знаю, с чего разговор-то начать.
– Обычно говорят «привет». В случае с твоим Олегом можно сказать «привет, козел».
После кофе с молоком и разогретой в микроволновке булочки сил как будто прибавляется, и я набираю Олега.
Он отвечает не сразу, я уже хочу повесить трубку.
– Лика.
От того, как он произносит мое имя, стало погано.
Предчувствие чего-то ужасного придвигается вплотную.
– Нам надо поговорить. Я приеду в час, – выдаю я заготовленную фразу. – Будь дома.