Мама
Шрифт:
– Как он выглядел?
– Огромный, страшный. С ледяными глазами и лицо в шрамах. Длинный плащ. Шляпа с широкими полями.
– Дадди.
– Анна, я ничего не мгла сделать. Ничего. Прости.
Анна смотрела в пол. Её глаза превратились в лёд. Сердце перестало биться. Она увидела, как всё вокруг из разноцветного, вновь становится серым. Гермиона замерла и сжалась под одеждой, охваченная страхом и холодом, исторгаемыми вновь окаменевшим сердцем Анны.
Глава 11
В офисе Красивого Ши, завибрировал зуммер транслятора. Ши коснулся сенсора изящным, будто вылепленным
– Мы у неё на хвосте, босс. Что дальше?
– Ах, Дадди! – Голос Ши был спокойным и вкрадчивым, будто он рассказывал сказку ребёнку. Ши прикрыл раскосые глаза, зрачки которых походили на пару мутных, бледно-жёлтых виноградин. – Знал бы ты, как мне не хочется говорить о том, что будет дальше? Первый раз она взяла миллион токенов, и, как ты знаешь, я простил её. – Почти лёжа в большом чёрном кожаном кресле, Ши запрокинул голову, будто смотрел куда-то вверх, сквозь потолок, сквозь бетонное перекрытие небоскрёба, сквозь небо.
– Да, босс, я помню. – Хрипел Дадди. – Вы ещё сказали тогда, что это любовь, босс.
– Любовь, Дадди. Но то, что она сделала в этот раз, уже не похоже на любовь, Дадди. Четыре с половиной миллиона токенов, Дадди, четыре финансовых офиса, два завода и шестнадцать сотрудников – это не шутки, Дадди. Сейчас, Дадди, я не говорю, что это любовь. Нет, не говорю. Четыре с половиной миллиона токенов, четыре финансовых офиса, два завода и шестнадцать сотрудников – это больше чем любовь.
– Мы крепко обидели её, босс.
– Да, Дадди. Но что нам оставалось делать? Она не выполнила приказ.
– Да, босс. Так, что мне сделать?
– Ах, Дадди! – Ши открыл глаза. – Я сейчас скажу, что тебе сделать. Только вот не знаю, нравится мне это или нет?
– Говорите, босс.
– Дадди! Ты должен довести до конца это дело.
– Я вас слушаю, босс.
– Сейчас я всё объясню, Дадди. – Ши медленно повернул голову и сквозь прозрачную стеновую панель осмотрел Мегаполис. С высоты, он показался Ши нагромождением параллелограммов, шаров, трапеций, цилиндров и кубов. Мегаполис казался ему не реальным, а игрушечным, будто множество детей выстроили его из деталей конструктора, играя в свои непонятные игры. Как утыканный свечками именинный торт, разрезанный на куски линиями шоссе и хайвеев, дугами дромов и кольцами развязок, Мегаполис ярко сиял разноцветными огнями, пожирая мегаватты энергии. Ши смотрел сквозь прозрачную панель, и всё вокруг казалось ему ненастоящим.
– Ты знаешь Дадди, что она умная?
– Да, босс. Вы никогда бы не связались с набитой дурой, босс.
– Ах, Дадди, как ты прав.
– Спасибо, босс.
– Так вот, Дадди, ты будешь следовать за ней по всей планете, а если понадобится и дальше. И не важно, сколько для этого потребуется времени. Ты слушаешь меня, Дадди?
– Да, босс.
– А потом, Дадди, после того, как ты доберёшься до неё… – Чёрный длинный ноготь, венчающий указательный палец Ши заскользил по крышке стола. Завиваясь спиралью, из-под него побежала тонкая изгибающаяся стружка. – … ты привезёшь её ко мне, Дадди, и я поговорю с ней. В последний раз, Дадди, поговорю. Ты понимаешь меня, Дадди?
– Да, босс. Вы дадите ей последний шанс, босс.
– Вот именно, Дадди, последний. И если она не воспользуется им, то ты, Дадди, нарежешь её ломтиками. Ты знаешь, как японцы режут рыбу? Такие, тонкие, прозрачные ломтики. – Узкие выкрашенные чёрной помадой губы Ши растянулись, не то в улыбке, не то в оскале, обнажив зубные протезы голубого цвета, на каждом из которых посверкивал крошечный розовый бриллиант. – Ты слушаешь, Дадди?
– Да, босс.
– Так вод, Дадди, ты нарежешь её тонкими прозрачными ломтиками. Каждый ломтик, ты будешь обмакивать в соус, и обжаривать в кипящем масле. И ты сделаешь так, Дадди, что бы до последней секунды своей жизни она наблюдала весь процесс своими глазами. – Чёрные губы Ши искривились. Оранжевые ресницы качнулись. На лицо упала прядь фиолетовых волос. Тонкие, как нити, чёрные брови, двумя ломаными линиями сошлись у переносицы. По белой гладкой и блестящей латексом коже лица скатилась первая слезинка, похожая на крошечный бриллиант. – Своими прекрасными синими глазами.
– Я понял, босс.
– Ещё не всё, Дадди. – Голос Ши дрогнул. Вторая слезинка скатилась по щеке и сверкающей каплей повисла на подбородке.
– Я слушаю, босс.
– Прибереги один кусочек для меня, Дадди.
– Как скажете босс.
– Свяжись с полицией и сообщи им, где она. – Ши встал. Выпрямился. Его голос изменился и стал крепким деловым и звонким. – Они возьмут её и передадут тебе. Так меньше шума. Но сам всё время будь поблизости.
– Да, босс.
– Всё время.
– Я понял, босс.
Транслятор пискнул и умолк. Ши закрыл глаза и прижал ладони к лицу. Слёзы бисером сыпались вниз и повисали на ворсинках ковра, похожие на капли росы.
– Десять лет, – всхлипнул Ши. – Прошло всего десять лет. Что стало с этой милой застенчивой девочкой? Куда всё уходит?
Глава 12
Сегодняшний день стал знаменательной датой в жизни династии. Сегодня все, кто находился в пределах Солнечной системы, собрались в доме Георгия Экслина – Генерала войсковой разведки Департамента Вооружённых Сил Земли. Собрались, что бы хлопнув по плечу, как это принято у военных, крепко сжать руку виновнику торжества и, гаркнув:
– Так держать солдат!! – поздравить сына генерала, Александра, с присвоением ему очередного воинского звания.
Поднявшись от рядового до майора всего за шесть лет, Александр стал гордостью династии.
Дело в том, что представители этой известной фамилии, на протяжении вот уже многих веков, посвящали свою жизнь делу обороны и защиты интересов Земли. Даже их женщины служили в армии. Династия была настолько известной, столько военных, представленных к высшей награде планеты «Герой Земли» носили эту фамилию, что сам президент выразил желание лично поздравить Александра с успехом.
Ошеломлённый и немного утомлённый общим вниманием, Александр стоял в центре большого зала.
Двадцать четыре года, один метр девяносто сантиметров роста, крепкого телосложения, одетый в чёрный комбинезон, чёрный берет и чёрные ботинки пехотинца. На плече сверкает зелёный треугольник десантника. В ярких, струящихся со всех сторон, лучах света, майорская петлица переливается золотом.
Его широкий выбритый подбородок выдавался вперёд и, когда Александр говорил, то немного походил на бульдога. Прямой нос придавал профилю благородства. Полные губы добавляли к его облику излишней чувственности, но взгляд серых глаз, сверкающих из-под густых сдвинутых у переносицы бровей, компенсировал этот маленький недостаток. Высокий лоб и крепкая шея довершали портрет солдата. Хорошего солдата.