Мама
Шрифт:
Он остановился и, не доходя двух метров до Александра и Сьюзен, поднял ручищи вверх.
– Послушай-ка внучок, а твои родители не забыли снять с тебя памперс? – Дед заржал и обернулся к залу, требуя поддержки. По залу покатился хохот. – У кого ты спёр этот комбинезон, сопляк? А-а, ты снова лазал в шкаф к отцу?! – Снова дедово ржание, хохот и отдельные выкрики типа «Давай Янош. Жми». – А это, что у тебя, а? – Дед тыкал толстым пальцем в майорскую петлицу. – Похоже на птичье дерьмо! Проклятые голуби! Никуда от них не скрыться. Или нет…. Погоди-ка! О-о! Да это же майорская петлица. Так это ты у нас майор, внучок?! – Дед шагнул вперёд, врезал Александра в плечо, от чего тот еле устоял на ногах. – Так держать, солдат! – Он сжал руку Александра. Послышался хруст суставов. Потом дед наклонился к самому его уху и, кивая в сторону Сьюзен, прошептал так, чтобы было слышно на весь зал:
– Надеюсь, ты взнуздаешь эту кобылку сегодня же вечером. Только прихвати кнут, внучок, похоже, кобылка с норовом. – Наконец дед облапил внука и громко расцеловал в щёки, не обратив внимания на Сьюзен.
Весь зал облегчённо выдохнул.
Сьюзен стояла с выпученными глазами. Её лицо стало пунцовым. Подбородок дрожал от возмущения. Александр криво улыбался и потирал плечо. А по залу, как рёв плазменной пушки, разносился хохот дедушки Яноша. Ему вторили десятки пьяных голосов, начинавших веселье Экслиных.
– Это…, это …. Я не… – В глазах Сьюзен стояли слёзы. Щёки пылали. Она набрала в лёгкие воздуха, но мать Александра опередила её.
– Это наш дедушка Янош, милая. – Она шептала, склонившись к самому уху Сьюзен. – Он всю жизнь провёл на войне, потому его манеры несколько отличаются от тех, что приняты в штабах и на правительственных раутах. Но… – Мама многозначительно посмотрела будущей невестке в затылок, будто читала её мысли. – Но в душе, дедушка Янош, очень добрый человек. И тебе, Сьюзен, если ты ещё не оставила мысли стать членом нашей семьи, придётся принять его таким, какой он есть.
Конец ознакомительного фрагмента.