Мама
Шрифт:
Его окружала толпа прибывающих гостей. Плечо уже ныло от дружеских похлопываний, кисть правой руки ломило от крепких рукопожатий, а щёки рдели от многочисленных поцелуев тётушек, бабушек, сестёр и племянниц.
Родители находились рядом, по правую руку.
Отец, в белом парадном мундире. Генеральские петлицы, орденские планки, на плече чёрный треугольник армейской разведки. Сухой и подтянутый, с гордо поднятой, седеющей головой, он обводил зал горящим взглядом, таких же, как у Александра, серых глаз, сверкающих из-под сдвинутых к
Рядом мама, в форме полковника мед службы и красным треугольником на плече. Беспрестанно склоняясь к плечу сына, она делала вид, что пытается разгладить несуществующую складку. На самом деле она пыталась спрятать от гостей иногда набегающую слезу радости.
Слева обхватив Александра под левую руку, как неоспоримую собственность, стояла Сьюзен. На ней был такой же, как и у Александра, чёрный комбинезон, только с двумя золотыми лейтенантскими петлицами и голубым треугольником аналитического отдела на плече.
Полное имя девушки звучало так – Сюзанна Ангелина Салливон и говорило о принадлежности к другому, не менее известному клану военных, постоянно соперничавшему в славе с кланом Экслиных.
Салливоны прославили себя искусством политики, анализа и планирования. Потому обычным местом службы Салливонов являлись штабы и офисы Департамента. Экслины же всегда были на переднем крае и их вотчина – это части быстрого реагирования, десант, диверсионные подразделения, глубинная разведка и военная медицина.
Александру Сьюзен не нравилась, но дело тут было вот в чём.
Для продолжения блестяще начатой карьеры, Александру следовало поступить в Академию Департамента Вооружённых Сил. Право на поступление в Академию, офицер получал, только будучи в звании полковника. Но звание полковника присваивалось только военнослужащим, имеющим не менее трёх лет боевого опыта. В данный момент Департамент вёл боевые действия, за обладание недавно оккупированной планетой HD 40307g. Пригодная для жизни, она получила статус колонии. По уставу Департамента, службу в колонии могли проходить только женатые офицеры. На роль жены, сам Александр так никого и не выбрал, и нужно сказать, особенного рвения в этом не проявил. Потому выбор за него сделал клан.
Убили сразу двух зайцев. Женитьба на Сьюзен:
первое – обеспечивала Александру возможность службы в горячей точке и получение им необходимого боевого опыта,
второе – давала начало союзу с кланом Салливон, члены которого имели выход в правительственные круги Земли и в Генштаб Департамента.
Породнившись же с Экслиными, Салливоны надеялись приобрести ещё большее количество голосов на выборах, получив популярность в действующих частях, служащие которых считали всех штабных тыловыми крысами. Потому, соглашаясь на этот брак, Александр, как и полагалось военному, выполнял поставленную перед ним задачу, и никакой любовью тут не пахло.
Но если Александр смотрел на этот брак сквозь пальцы, то для Сьюзен он имел очень большее значение. Рождённая в семье, занимающей в клане Салливон довольно скромное положение, выйдя замуж за Александра, она могла бы значительно повысить статус, как родителей, так и свой лично. Это был её шанс. Потому она вцепилась в Александра мёртвой хваткой и не собиралась уступать никому.
Истинная Салливон, Сьюзен привыкла добиваться поставленной цели, использую для этого все средства, и брак с Александром она расценивала, ни много ни мало, как успех в жизни. А что такое успех для Салливона? – объяснять никому не нужно.
Между тем зал постепенно заполнялся. Всё пространство пестрело военными. Пилотки, береты, полевые кепки. Чёрные и серые комбинезоны смешивались с белыми кителями и камуфлированными куртками. Сверкали орденские планки и треугольники родов войск. Молодые и старики. Мужчины и женщины. Молодёжь и дети. Всё это гудело, шутило, хохотало и жутко пахло надраенными до блеска пехотными ботинками. Солдафонские шутки перемежались с утончёнными комплиментами и запивались неимоверным количеством водки.
Повсюду говорили только о нынешней военной компании на HD 40307g. Анализировались последние данные, делались прогнозы, давались профессиональные оценки тому или иному действию командования. Во всех неудачах винили, конечно же, тыловых крыс Салливонов, чьи ошибки и просчёты, допущенные во время планирования в штабах и уютных офисах, Экслиным приходилось исправлять на поле боя собственной кровью. Всюду сновали дроиды-официанты с подносами, уставленными икрой, соленьями и мясом всевозможного приготовления, и хрустальными рюмками, полными водки. В общем, в зале царила атмосфера сдержанного радушия.
Но вот из коридора, ведущего в зал, послышался шум и громкие возгласы. Разговоры на миг стихли. Головы всех гостей одновременно повернулись в сторону входной двери. Через мгновение, от тяжёлого пинка, створки двери разлетелись в стороны, и всё содрогнулось от зычного рыка:
– А, ну-ка, покажите мне этого засранца!!
Под общие аплодисменты, хохот и шумные приветствия в зал ввалился дедушка Янош. Под два метра ростом, со здоровенными ручищами, короткими толстыми ногами и широким красным лицом он походил на орангутанга. В свои сто двадцать девять лет он всё ещё обладал силой и здоровьем быка, петлицами полковника и командным голосом, от которого дрожали даже стены.
На секунду задержавшись у входа, он сверкнул серыми глазами и двинулся прямиком к Александру. Пожимая на ходу руки, своими ладонями-лопатами, дедушка Янош хлопал по мужским плечам и женским задам, ржал и опрокидывал в себя все попадающиеся на пути рюмки с водкой, ни разу при этом не закусив. На нём был черный комбинезон с жёлтым треугольником диверсанта на плече, чёрный берет и черные прыжковые ботинки, размером напоминавшие два БТР. За всё время службы в вооружённых силах, дедушка Янош не пропустил ни одной боевой операции, проводимой Землянами.