Мамаев омут
Шрифт:
— А ну, пошёл отсюда! — рассердился Алёша и, бросившись к окну, столкнул Мишку с подоконника.
Но через минуту тот снова появился в окне:
— А подарочки-то, Окунёк, придётся мне отдать. Что, непонятно? Кто три тысячи сусликов набил? Я, Мишка Чистов. А вы со своим Ваней Сорокиным всё больше заседали да планы составляли.
Тут Алёша окончательно вышел из себя, захлопнул створки рамы и запер их шпингалетом.
Где-то рядом затарахтел мотоциклетный мотор. Затем он стих. В дверь раздался настойчивый стук. Открыв дверь, Алёша увидел незнакомого мужчину — полного, круглолицего, в брезентовом
— Вам кого?
— Окуньковы здесь живут? — солидным воркующим баском спросил незнакомец.
— Здесь. Только мамки нету. Она на ферму ушла.
— А мне, между прочим, Евдокия Павловна не требуется. Меня интересует Алексей Митрофанович.
— Кто-кто?
— Алексей Митрофанович Окуньков, — пояснил незнакомец. — Что, не знаете такого?
Алёша растерянно покачал головой.
— Ну, а как тебя, к примеру, зовут? — улыбаясь, спросил незнакомец.
— Меня?.. Меня Алёшей… Ой, так это я ж Митрофанович! — догадался Алёша. — А зачем я вам?
— Ну, вот и познакомились! Очень приятно! — Незнакомец вошёл в комнату и, протянув Алёше руку, представился: — Курдюков. Кузьма Степанович. Агент-заготовитель. Покупаю по прейскуранту системы «Заготкожсырье» шерсть, рога, копыта, щетину, перо, пух, кожи и тому подобное… Проезжаю мимо и вдруг узнаю, что здесь, можно сказать, под боком, происходят такие необыкновенные дела. Шутка ли сказать — тридцать тысяч сусличьих шкурок!..
— Дяденька! — попытался перебить заготовителя Алёша.
Но тот, вытерев огромным клетчатым платком вспотевшую бритую голову, продолжал:
— И откуда узнаю? Из прессы. А я, грешный, и не догадывался. Да и как догадаться, если вы сами молчали. Однако я хочу вам напомнить, что если вы сдадите мне шкурки в ближайшее время и если вся продукция будет соответствовать принятому стандарту, то весь ваш юннатский коллектив во главе с тобою получит, согласно прейскуранту, крупное денежное вознаграждение, а также ценные премии.
— Дяденька… — начал было Алёша.
— Больше задерживать тебя не стану, — осклабился заготовитель. — Тем более, тороплюсь… Приеду за шкурками в самое ближайшее время. Прошу всё подготовить, согласно инструкции. — Он сунул растерянному Алёше какую-то бумажку и браво отсалютовал: — До скорой встречи! Желаю успеха! Привет твоим боевым товарищам!
Сбитый с толку Алёша ошалело посмотрел на бумажку, вполголоса прочёл текст: «Порядок сдачи сусличьих шкурок…»
За окном раздалось тарахтенье мотоциклетного мотора.
Алёша выбежал на крыльцо и, размахивая инструкцией, закричал:
— Дяденька, погодите! Я вам всё объясню!..
Но заготовитель, похожий на птицу, в раздуваемом по ветру плаще, уже умчался на своём мотоцикле.
Алёша вернулся в избу, взглянул в зеркало. Лицо было унылое, красное, галстук сбит на сторону, костюм измят.
— Знаменитый… делегат! — высунув язык, передразнил Алёша сам себя и погрозил зеркалу кулаком.
Потом он взял гармошку и ушёл в огород, к старому погребу. Здесь было пустынно и тихо. На грядке стояло одноногое лохматое чучело. Хромой телёнок, привязанный к изгороди, лениво щипал траву.
Алёша припал щекой к гармошке и заиграл что-то грустное. Никакой он не знаменитый, а просто несчастный человек. И всегда-то ему не везёт! Захочет
Неожиданно раздался лёгкий треск. Раздвинув тычинник, в огород просунула голову Саня Чистова.
— Тебе чего? — хмуро спросил Алёша, но в душе ему было приятно, что девочка не забыла его.
Саня подошла поближе.
— Знаешь, что я придумала? — решительно сказала она. — Надо письмо в газету написать. Так, мол, и так — опечатка получилась насчёт сусликов. Лишний ноль прибавили, просим исправить…
Алёша, опустив голову, молчал.
— Я уже написала. — Саня протянула Алёше исписанный лист бумаги. — Вот посмотри. И давай сейчас же отправим.
— Не надо, — мрачно сказал Алёша, отстраняя письмо.
— Почему? — удивилась Саня. — Ты же говорил точно по рапорту? Ведь правда?
— Нет… — плачущим голосом признался Алёша. — Рапорт у меня унесло…
— Ветром сдуло?
— Не ветром, а дыханием. Дыхнул я… Вот так: «Привет!» — показал Алёша. — Ну и унесло рапорт с трибуны. Я, наверно, всё и перепутал…
— Ой, что же ты наделал! — испуганно вскрикнула Саня и опустилась на траву рядом с Алёшей.
Слушали — не постановили…
Ваня был недоволен: на сбор пришло всего восемь пионеров, хотя на улице большая группа ребят азартно гоняла футбольный мяч.
«Это всё Мишка Чистов срывает! Сам на сборы не ходит и другим мешает!» — с неприязнью подумал Ваня, прислушиваясь к крикам футболистов за окном.
Председателем совета отряда Ваню Сорокина избрали перед началом каникул. Он рьяно принялся за работу, то и дело созывал отряд для составления планов летних мероприятий. Но это не помогло. Ребята всё реже являлись на сборы, всё громче зевали во время бесед. Тогда Ваня сам составил план. Но ребята без всякого плана купались, ловили рыбу, ходили в лес за ягодами и грибами, помогали в поле колхозникам и почти совсем забыли, что у них есть пионерский отряд и строгий председатель Ваня Сорокин…
Оглядев собравшихся пионеров, Ваня вздохнул и объявил сбор открытым.
— Первый вопрос на повестке дня — насчёт делегата Окунькова, — сказал Ваня. — Но сначала я вам почитаю письма…
Он достал пачку писем и монотонным голосом принялся читать:
— «Знаешь ли ты, Алёша Окуньков, какое большое дело сделал ты и твои друзья? Ведь один суслик, особенно в засушливое лето, способен уничтожить до пятнадцати килограммов зерна. Если эту цифру помножить на цифру уничтоженных вами вредителей — тридцать тысяч… — Ваня повысил голос и взглянул на Алёшу (тот при словах “тридцать тысяч” поморщился, как от зубной боли), — то каждому станет ясно, — продолжал Ваня, — какое большое дело вы сделали. Спасибо вам, ребята! Очень прошу вас написать моим ученикам подробное письмо о том, как вы организовали охоту на сусликов.