Манчестер Блю
Шрифт:
– Хватит об этом.
– Нет. Ведь я права. Мало того, ты и сам это знаешь. Мама бы меня поняла. Ладно, я иду на работу. Посмотрю, смогу ли я чем-нибудь помочь, чтобы найти Джилл.
– Ты не сможешь помочь.
– Что же ты теперь собираешься делать, папа? Молиться?
– Ты несправедлива.
– Неужели? А разве справедливо то, что только сейчас, стоя под дверью, я узнала, что у тебя есть брат? Мой дядя.
Соулсон сокрушенно покачал головой и отвернулся от Тессы.
– Расскажи ей, Рой.
– Нет, ты сам расскажи! – крикнула она
– Маршалл. Джимми Маршалл. Много лет назад он попал в неприятную историю. Тогда он был еще подростком. Ты только что родилась. Чтобы избежать последствий, мы отправили его в Америку. Он жил у нашей тети и взял ее фамилию.
– Наверное, произошло нечто очень серьезное, если ты о нем никогда не упоминал.
– Достаточно серьезное.
– А почему он вернулся?
– Он американский агент по борьбе с наркотиками. И сейчас работает вместе с нами.
Тесса решила не говорить, что американец Джилл, видимо, и есть дядя Джимми. Уж он-то никак не причинит ей вреда.
– Значит, Джилл причастна к этой истории?
– Да.
– Каким образом?
– Через Джилл мы вышли на него.
– А теперь она исчезла.
– Мы пока не знаем наверняка.
– Но ты больше озабочен тем, что скажет Луиз Спенсер, нежели судьбой своего брата или Джилл, твоей сотрудницы. Это ужасно, папа. – Тесса выбежала из гостиной, а двое мужчин беспомощно переглянулись.
– Ты бы все-таки позвонил Спенсер, – предложил Армитедж.
– Все эти дни... – проговорил Соулсон, – я только и делаю, что строю заграждения и прикрываю свои тылы. Может, она и права. Бобби это не к лицу. Пожалуй, я предоставлю Спенсер самой себе. Кто знает, может, она просто собирается объявить, какой я в действительности хороший начальник полиции.
Управление по борьбе с наркотиками
700, Арми-Нейви-Драйв
Арлингтон
– Как ты думаешь, почему он не сказал нам об этом? – Второй помощник администратора старался скрыть от Смита свое недовольство.
– Понятия не имею, – ответил Смит. Выйдя из палаты Ронейна, он сразу же позвонил в управление. – Возможно, он хотел, чтобы Маршалл отомстил за его семью и боялся, что мы вернем его, как только узнаем об этом.
– Ты прав, черт возьми. Мы бы его действительно вернули.
– Теперь мы можем извлечь из этого пользу, – сказал Смит. – Если Техасец действительно Кунз, а похоже, так оно и есть, мы можем убрать его. Это будет серьезный удар по Кали. А в случае провала мы свалим вину на британскую полицию.
– Но там Маршалл.
– Он единственный, кто способен справиться с Кунзом. Ты же знаешь, какую разрушительную силу он собой представляет. Если он погибнет, то захватит с собой половину всех ирландских дельцов, а заодно и других, которые в этом замешаны. – Смит подождал, пока эта мысль уляжется в голове администратора. Она, несомненно, придется ему по нраву.
– Тяжелый способ зарабатывать на жизнь, – произнес наконец администратор. – Необходимо, чтобы Маршалл вернулся живым. Тогда мы не оставим никаких следов.
– Ты говоришь, нам следует помочь ему?
– Нет, – последовал решительный ответ. – Просто нам нужно, чтобы он вернулся живым.
– У нас нет контактов в Белфасте.
– Значит, будем надеяться, что он доберется до Англии в целости и сохранности. – Администратор положил трубку.
И тогда, словно Понтий Пилат, он умыл руки и отправился домой на симпатичную окраину Джорджтауна пить чай с булочкой вместе с женой и тремя детьми.
17
...В надрыве сил
Жилой квартал Гердвуд-парк
Белфаст
Маршалла раздели, забрав все, вплоть до белья, и заперли в тесной, без окон каморке под лестницей. Там не было никакой мебели, только спальный мешок, в который он тут же и завернулся. Ночью, лежа на холодном камедном полу, он совершенно окоченел и проснулся от приступа кашля. Сухость в горле прошла, кашель смягчился, значит, худшее уже позади. В душной клетушке не оказалось ни лампочки, ни проводов, которые могли бы пригодиться при попытке к бегству. Единственным источником света служило небольшое отверстие в двери, в которое изредка заглядывали охранники.
Когда его разбудили, Маршалл не имел ни малейшего понятия о времени, так как часы у него тоже отобрали. Один из охранников бросил ему большое банное полотенце, чтобы прикрыть наготу. Выйдя из каморки, он увидел свет солнца, пробивающийся в щели спущенных штор.
– Я хотел бы получить свою одежду, – сказал Маршалл.
– Ты и так неплохо выглядишь, – усмехнулся один из охранников. – А мы думали, ты захочешь позавтракать.
Через уже знакомую гостиную, через дверь в стене его провели в примыкающий дом. На лестнице играли двое детей, старшему было не более четырех. Они хихикали, показывая пальцами на полуобнаженного мужчину и двоих вооруженных охранников. Маршалла провели к кухне, расположенной в конце длинного коридора. Он заметил, что под лестницами располагались клетушки вроде той, где ему пришлось провести ночь, и понял, что в этих домах много таких камер. Колумбийцев нигде не было видно. Вероятно, им велели не показываться.
В нос ударил аппетитный запах. Стоящая у электрической плиты маленькая черноволосая женщина лет двадцати пяти, в переднике, напомнившем ему детство, с улыбкой повернулась к Маршаллу:
– Иммон решил, что вы оцените добрый ольстерский завтрак.
– Точно, – произнес Иммон, более высокий из охранников.
– Скорее ему не хотелось сторожить и остаться голодным, – пошутил второй.
Иммон придвинул стул к небольшому столу и предложил Маршаллу сесть.
– Дали бы человеку что-нибудь надеть, – сказала женщина. – Он весь продрог.