Маньчжурские правители Китая
Шрифт:
Повернувшись к императрице, он тихо и безнадежно произнес:
— Все кончено.
Присутствующие стали громко рыдать. Императрица со слезами на глазах обратилась к супругу со словами:
— Восемнадцать лет я преданно служила Вашему величеству, но вы ни разу не хотели меня выслушать. Вот теперь и пожинайте плоды своего невнимания.
Продолжая всхлипывать, она обняла сыновей, велела им удалиться, а когда они ушли, покончила с собой, повесившись на собственном поясе.
Император послал за своей пятнадцатилетней дочерью. Она явилась с испуганным лицом. Обращаясь к ней, отец сказал:
— Почему ты родилась в таком несчастном отчем
Так было покончено с императорской семьей и наложницами. Настал черед самому императору. Стараясь спасти себя, он направился к воротам Аньдин, которые еще не подвергались штурму повстанцев: через них покинули Запретный город его три сына. Но теперь эти ворота были так завалены камнями и землей, что открыть их не представлялось никакой возможности.
Тогда Чун Чжэнь, выйдя из дворца, у подножия горы Цзиншань сделал из пояса петлю и повесился на кривом стволе ясеня. Вместе с ним повесился евнух Ван Чэнъэнь, оставшийся верным своему повелителю до конца жизни. Это произошло утром 26 апреля (19 марта по лунному календарю) 1644 г.
В одной из версий утверждается, что к халату императора был пришит кусок шелка, исписанный иероглифами такого содержания:
«Прошло 17 лет с тех пор, как я взошел на трон, а теперь мятежники вторглись в мою столицу. Так как мои добродетели были незначительными и сам я был негодным человеком, я навлек на себя гнев неба. К тому же я был обманут своими приближенными. И вот после своей земной жизни я, пристыженный, направляюсь к своим предкам в мир теней. Возьмите мою корону, обмотайте мое лицо моими волосами, разрубите тело на куски, если пожелаете этого, но не делайте зла народу. Пусть мои подданные вновь объединятся вокруг наследника».
Император Чун Чжэнь оставил письмо вождю повстанцев Ли Цзычэну. В нем говорилось:
«Чиновники стали изменниками своему императору. Они служили своему повелителю слишком недобросовестно. Все они достойны смерти, и выполнить этот приговор — было бы только актом справедливости. Всех их нужно казнить, для того чтобы научить лучше служить своим государям — тем, которые будут после них. Народ не заслуживает наказания, потому что он ни в чем не виноват, и дурное обращение с ним было бы полнейшей несправедливостью. Я потерял государство, наследие моих предков. Со мной заканчивается императорский род, который продолжили столько предков-императоров до меня. Хочу закрыть глаза, чтобы не видеть разрушенной империи или страну под властью тирана. Я отказываюсь от жизни, потому что не хочу быть ею обязанным последнему и самому презренному из моих подданных. Не могу более показывать свое лицо перед теми, которые, будучи моими детьми и моими подданными, являются теперь моими недругами и изменниками».
Императору Чун Чжэню было всего 36 лет, когда он покончил жизнь самоубийством. В феодальном Китае одним из проявлений преданности правителю считалось добровольное умерщвление главы семьи со всеми родственниками: так выражалась верность государю, который погибал или умирал своей смертью. Согласно китайским источникам, со смертью Чун Чжэня покончило с собой около 80 тысяч человек.
Через несколько часов после гибели императора Чун Чжэня войска Ли Цзычэна заняли Пекин. Тело императора было снято с дерева и положено в гроб для нищих, под его голову положили камень, а сверху накрыли его простой циновкой — так восставшие выразили свою ненависть к тирану. Со смертью императора Чун Чжэня закончилось существование китайской династии Мин.
Восставшие крестьяне во главе с Ли Цзычэном не смогли воспользоваться плодами своей победы. На северо-востоке от Пекина, на территории, называемой Маньчжурией, проживала воинственная народность маньчжуры, правители которой вынашивали планы завоевания Китая. Основатель маньчжурского государства Нурхаци в XVI в. путем военных завоеваний присоединил различные племена к своим владениям и стал их верховным правителем.
В середине XVII в. маньчжуры, используя внутренние распри между китайскими феодалами, завоевали Китай. Китайскому военачальнику У Саньгую было поручено охранять Шаньхайгуань (проход из Маньчжурии в Китай). Если бы этот проход был в руках китайцев, то маньчжурские войска не смогли бы проникнуть в Китай. Однако У Саньгуй капитулировал перед маньчжурами, позволил им пройти через горный проход Шаньхайгуань и таким образом оказаться в Китае. Разбив повстанческую армию Ли Цзычэна, маньчжуры захватили Пекин.
Ли Цзычэн вынужден был оставить Пекин, в котором находился более 40 дней. И в 1645 г. он пал смертью храбрых в бою с врагами.
После покорения Китая правители маньчжурской династии поклонялись духу китайского императора Чун Чжэня. Поэтому кривой ясень, на котором он повесился, был сохранен и всячески оберегался как историческая реликвия. Ствол дерева заковали в железную цепь — так был «наказан» ясень за гибель последнего китайского императора династии Мин.
Долгое время на восточном склоне горы Цзиншань сохранялся ясень, закованный в цепи, — немой свидетель гибели китайской династии Мин и восхождения маньчжурской династии Цин, господствовавшей в Китае 267 лет, с 1644 по 1912 г.
Вторжение маньчжуров, писали китайские историки, вызвало коренные изменения во внутренних противоречиях Китая: основным стало национальное противоречие между маньчжурами и китайцами.
Маньчжуры не принимали участия в производительном труде и торговле — это считалось для них унизительным делом. Они в большинстве своем служили чиновниками, офицерами и солдатами. По совершеннолетии сыновья офицеров и солдат маньчжурских войск получали жалованье от государства. За одно и то же преступление китайцы несли более суровое наказание, чем маньчжуры. Их привилегии поддерживались особой юрисдикцией. Китайцы в таких условиях рставались на положении побежденных. В высших сферах общества привилегии маньчжуров были еще более значительными. Они назначались в Верховный императорский совет, занимали должности министров, генералов, наместников и губернаторов в провинциях. Только немногие китайцы, наиболее преданно служившие маньчжурским правителям, могли занять высокие посты.