Мани манят
Шрифт:
И вот впереди восточная граница Китая. Таможня. Со всех концов бывшего Союза сюда стекаются такие люди, которых впоследствии назовут «челноками», т.е. летающие туда-сюда. Практически никакой системы прохода через таможню тогда не было. Кто понаглей, тот и прорывался. Если на все это действо можно было бы взглянуть со стороны, то казалось, что снимается фильм об эмиграции белой гвардии. Толпы людей в шинелях и фетровых шляпах. У женщин наперевес несколько меховых манто. Доходило и до абсурда. У мужчин, например, на головах громоздились целые горки фетровых шляп, связанных веревкой между собой и под подбородком, т.е, столько, сколько каждый мог удержать на голове. Поражало неадекватное правило китайской таможни: всё, что надето на тебе, «легко» разрешалось провезти. А с собой можно было взять только сумки с личными вещами. Полный абсурд? Поэтому все руки сверху донизу под шинелями у «эмигрантов» были в застегнутых накрепко, чтобы нечаянно не слетели в процессе перехода границы, командирских часах. Эдакие киборги! Двигаться в подобном состоянии
Несколько остановок на поезде, и вот они уже на территории Китая – в знаменитом приграничном городке Суйфеньхэ. Теперь в их распоряжении на бизнес оставались в лучшем случае два световых дня. За это время нужно было успеть всё привезенное с собой продать за юани, а на них уже закупить приглянувшийся товар. Шинели и, правда, разбирали сразу на вокзале прямо у поезда. Из них богатые китайцы шили пальто, так как шинели были сделаны из качественного шерстяного полотна, которое тогда у них очень ценилось.
Хельга вспомнила, как, в первый раз приехав в Китай, совершенно легко и быстро избавилась от надетой на нее жаркой и тяжелой ноши, поэтому даже не торговалась с китайцами, смешно коверкающими русский язык и с радостью купившими у нее военное советское обмундирование. Итак, первый шаг бизнесвумен был сделан. Помнится, как чужие купюры, впервые появившиеся у нее в руках, произвели на Хельгу какое-то особенное, потрясающее впечатление. Она щупала и изучала их, рассматривая в деталях четкий портрет Мао Цзедуна вместо привычного Владимира Ильича. Как ей было не удивляться?! Эта «дикость» еще долго сохранялась у таких же, как она «комсомольцев», проживших часть жизни за железным занавесом. Надо же – другие деньги с чужим вождем!
Так закончился ее первый трудовой день, и наступила синяя-синяя китайская ночь. Хотелось отдохнуть и выспаться. И тут для всей группы возникла серьезная проблема: ни в одном отеле не было свободных мест. Вопрос, конечно, интересный и далеко не праздный: где после такого тяжелого дня переночевать усталым людям?! Из милости китайцы предоставили русской группе маленькую комнату на вокзале. Там они, сидя и лежа на полу, буквально вповалку, должны были находиться до утра. Для Хельги такая благотворительность со стороны китайцев представилась катастрофой. Без сна, без душа?! Какая она будет завтра и что сможет сделать в таком состоянии?! Пусть все как хотят, а она пойдет для себя искать хоть какой-то более-менее комфортный ночлег. Женщины стали ее отговаривать. В чужой стране ночью одной – страшно же! И как можно тратить деньги, когда еще толком ничего не заработали? Но Хельга была тверда в своем решении. И та первая заграничная ночь, словно страница из забытой сказки, навсегда врезалась ей в память. Иллюстрация была и правда какая-то сине-серая и туманная, с огромной фисташковой Луной и карликовыми пушистыми соснами, графическими штрихами выделяющимися на фоне нависшего над чужой землей круга. Хельгу удивляло, что всё здесь напоминало ей когда-то прочитанную и ожившую вдруг легенду: повозки с азиатскими раскосыми старичками, темные яйца в соусе, кипящие в котелках прямо на улице, неизвестные ей тогда сказочные фрукты и овощи, огромные разноцветные бутылки с газировкой, запахи совершенно иной еды. А до этого ее еще поразил необыкновенный разносольный китайский ужин, которым их соизволила покормить принимающая сторона. В то время, когда в Советском Союзе «процветала» талонная система, здесь, казалось, было полное изобилие. Хотя считалось, что Китай тогда голодал, даже всех воробьев, поговаривали, съели. Вертящийся же круглый стол за ужином был заставлен всевозможными яствами: первое, второе, третье, четвертое… Одно блюдо вкуснее другого. Хельга даже не могла понять, что ела: водоросли, орехи, морепродукты, тушеные по-особому овощи, фасоль, кукурузу, рыбу в кляре, свинину и всё это с какими-то неповторимыми сладко-солеными соусами и привкусом неизвестных трав. Сейчас уже только ленивый не пробовал китайскую кухню, а многие стали ее знатоками и любителями, но тогда для Хельги это представилось чудесным открытием. И ей было совершенно невдомек, что женщинам из их группы такая еда категорически не нравилась. Они предпочитали заморской вкуснятине привезенную с собой тушенку. Несмотря на то, что кто-то из доброжелателей издевательски ей сообщил, что она съела за ужином земляных червей и даже не поморщилась, Хельга все равно с первой ложки, с первых палочек, кстати, постоянно выпадающих из ее рук, навсегда полюбила кухню этой страны и до сих пор считает ее одной из лучших и здоровых в мире, как, впрочем, и японскую.
Итак, Хельга осмелилась оторваться от расположившейся на ночлег группы и пошла искать для себя отель. Шелест вырученных за шинели юаней делал ее более уверенной. Где наша не пропадала! Не зная ни одного слова на китайском языке, кроме приветствия «нин хао», но произнося его явно по-русски, она шла все дальше и дальше. Перешла даже через железную дорогу, смело направляясь вперед туда, где горело больше огней. Она задалась целью во что бы то ни стало найти для себя хоть какую-нибудь гостиницу, чтобы поспать для восстановления сил. Слова «отель» еще не было в ее лексиконе. Интуитивно угадывая, где это может находиться, отважная иностранка торкалась и стучалась во все двери своеобразных пагодных строений с мудреными вывесками из иероглифов. Это сейчас Суйфеньхэ – огромный мегаполис, а тогда он был маленьким провинциальным и затрапезным городком с невысокими и больше одноэтажными домиками.
И вот почти уже отчаявшись, она все-таки открыла нужную ей дверь и жестами попыталась объяснить обалдевшим от ее появления хозяевам цель своего визита. Последним аргументом для них послужили показанные чудачкой хрустящие новенькие юани. Пожилая китаянка без церемоний провела Хельгу в комнату, где стояло много пустых кроватей, дала чистое полотенце и, ни слова не говоря, удалилась в свои покои. У Хельги уже не было сил на «камбэк» и бесполезное требование отдельного номера, тем более, что для сна оставалось не так много часов. На кровати все-таки лучше, чем в душном помещении среди мужчин. Никаких вещей Хельга с собой не взяла, часть вырученных за шинели юаней отдала хозяйке, так что оставалось пожелать только спокойной ночи себе и «безопасному» Китаю!
Утром Хельга проснулась от очень неприятного запаха. Поднявшись и встав на ноги, она увидела, что все кровати были заняты спящими китайцами. Ее обуял ужас! Пока, не дай Бог, кто-нибудь из них не проснулся, она быстро оделась и, не найдя душевую, пошла искать кого-нибудь из этого многолюдного и, по-видимому, общественного заведения. Но в поисках нечаянно наткнулась на полуспящего хозяина. Когда он, наконец, понял, чего хочет от него эта нелепая, крупная для Китая и жестикулирующая иностранка, то понимающе кивнул головой. Через пять минут принес кувшин с горячей водой и таз. Так неловко и довольно абсурдно с его помощью Хельга помыла голову, привела себя в порядок и даже вкусно позавтракала предложенным ей национальным блюдом – пельменями с креветками.
На рассвете «Китай» был совсем другим. Все выглядело иначе. Пропали сине-серые, желтые таинственные краски, и проступила четкая, яркая, не менее любопытная действительность этой огромной азиатской страны.
Отдохнувшая Хельга, со свежим румянцем на щеках и чистыми вьющимися волосами пребывала в прекрасном настроении. На пути к вокзалу она с интересом наблюдала за всем, что делалось вокруг и представляла себя героиней какого-то нового фильма, в котором ей предстояло нелегкое испытание. Все тернии на пути к звездам она должна была пройти достойно. Фантазируя, Хельга, конечно же, очень торопилась, потому что опасалась, что группа может уйти без нее. И она, вдобавок ко всему, останется одна в чужой стране и без своих вещей. Но подойдя к знакомой вокзальной двери и открыв ее, увидела, как все буквально вповалку, на стульях и на полу, еще крепко спали и, кажется, забыли о цели своего приезда. Проснувшись от скрипа двери, Алекс и его компания обомлели, увидев жизнерадостную, готовую к труду и обороне Хельгу. «Ничего себе, в первый раз в Китае и уже сориентировалась», – удивлялись они. Женщины тоже с завистью посматривали на пышущую здоровьем и свежестью сумасшедшую компаньонку.
Наконец, группа кое-как собралась и вышла на улицу. Дальнейшее действо происходило на главной площади. Так называемый «бизнес» начался с торговли, и это напомнило Хельге интересную детскую игру «в продавцов». Сначала к ней подбежала юная бойкая китаянка и почему-то назвала ее «подлюкой», при этом уж слишком дружелюбно улыбаясь. Хельга сначала обиделась, но потом сообразила, что та просто не выговаривает букву «р». Еще что-то промяукав, китаянка выхватила у нее самую большую шляпу с полями и всучила Хельге за понравившийся ей головной убор семь хорошеньких кукол Барби в разной одежде. Горе-продавщица обрадовалась, как ребенок, потому что такие куклы в Казани считались настоящим дефицитом и на черном рынке стоили очень дорого. Любая девочка тогда мечтала о такой нарядной Барби. «Можно оставить одну дочке, а остальные продать», – подумала Хельга. Дальше два паренька закружили ее с часами. Сначала все больше выбирали часы в розницу, каждый сам для себя, а потом пришел пузатый дядька, видимо перекупщик и взял все оптом. Пусть не за ту цену, что у других, зато сразу. К вечеру не осталось у Хельги ни шляп, ни часов, ни шинелей.
Второй этап заключался в приобретении того, не знаю чего. И это изначально уже Хельге гораздо больше нравилось. Покупать всегда приятнее, чем продавать. Подойдя к детским вещам, Хельга была потрясена разнообразием, качеством, яркостью и фантазией дизайнеров, с которой они были сделаны. Она тут же накупила дочке ворох разноцветных платьев со штанишками из мягкой ткани в горох и с оборками, с вышивками и аппликациями. А также джинсы, атласные пиджаки и клетчатые костюмы с белыми мушкетерскими воротниками для сына, светящиеся и пищащие при ходьбе кроссовки и другую необыкновенную для России обувь: от зимних дутиков до бархатных и атласных туфелек. Все, что не подойдет детям, можно будет продать. Потом Хельга обратила внимание на то, что Алекс и его компания берут ветровки. Наверное, они знают, что делают. И она по аналогии взяла двадцать штук. И так как световой день уже подходил к концу, ей пришлось покупать все подряд: полотенца, перчатки, теплые колготки, сумки, платки и так далее.