Маникюр для покойника
Шрифт:
– Не могу же я лечь на измятые простыни, – шумела Виктория, – просто отвратительно, какие вы неряхи!
Сережка молча тыкал мокрой шваброй по углам, сохраняя полнейшее спокойствие. Потом понадобился ночник, стакан с водой, обязательно минеральной, без газа. Такой в доме не нашлось, и пришлось Сережке около полуночи нестись в ларек. Словом, успокоились поздно, а утром встали невыспавшиеся и злые.
Дети разбежались кто в школу, кто на работу. Привередливая гостья мирно спала, очевидно, утомилась вчера или привыкла пробуждаться не раньше одиннадцати. Я налила чашечку кофе и села у стола. Так, возьмем листок бумаги и попробуем отделить котлеты от мух. Слишком много я узнала,
У Нины Никитиной дома никто не снимал трубку, а в парикмахерской мне сообщили, якобы ее смена с трех. Значит, все в порядке и никто не собирался нападать на девушку. Собственно говоря, в руках у меня были только тоненькие, словно паутинка, ниточки. Может быть, синие листочки Костя отдал Славе? И еще интересно, что случилось на квартире у Лены Литвиновой, костюмерши? Лев Валерьянович сообщил, будто ее ограбили, ох, неспроста это. Вдруг она меня обманула и, расставшись с Костиком, осталась с ним, как, впрочем, и остальные, в хороших отношениях. Может, документы все-таки у нее? Конечно, я бегаю по кругу, но ничего другого не лезет в голову.
У Славы на телефоне работал автоответчик. Бодрый женский голос отбарабанил стандартный текст: «Вы позвонили в квартиру Катукова, сейчас никто не может подойти к телефону, оставьте сообщение после гудка». Я послушала шорох, треск, легкое попискивание и положила трубку. Подожду вечера, а сейчас съезжу домой к Лене Литвиновой и попробую еще раз «допросить» даму.
Жила Лена на краю света, наверное, в этом районе уже не московское время. Город кончился, автобус выехал на Кольцевую дорогу и бодро покатил вперед. Вдали чернел лес. Маршрутка резко взяла вправо и понеслась по шоссе. По обе стороны асфальтовой ленты высились деревья. Внезапно ели расступились, и впереди появился каскад блочных домов, унылый и малопривлекательный.
Противный ветер забирался под чересчур тонкое пальто, мне стало холодно и неуютно, а подъезд, в котором жила Лена Литвинова, показался омерзительно грязным. Шесть ступенек вели к пахнущим мочой лифтам, а когда кабина, скрежеща и повизгивая, двинулась вверх, в ней погас свет.
Дверь в квартиру с железными цифрами 98 распахнулась сразу, я раскрыла было рот и осеклась. На пороге, в халате, стоял угрюмый охранник из театра «Рампа», тот самый мужик, откровенно радовавшийся смерти Кости Катукова.
– Чего вам? – весьма нелюбезно гаркнул хозяин.
Я сняла вязаный колпачок, пригладила волосы и ответила:
– Майор Романова из уголовного розыска, не узнали?
– А я вас и не знаю, – ответил милый мужчина.
– Неужели не помните, – настаивала я, – приходила в «Рампу», ко Льву Валерьяновичу.
– А-а, – протянул мужчина и, близоруко прищурившись, велел: – Документики предъявите.
Только вчера я самозабвенно глядела одну из серий «Ментов» и теперь точно знаю, как следует показывать служебное удостоверение. Быстрым, словно многократно отработанным движением я вытащила из сумочки красную книжечку, на мгновение раскрыла ее перед носом бдительного гражданина и тут же захлопнула, всем своим видом демонстрируя, что процедура знакомства закончена.
– А теперь, гражданин Литвинов, объясните, где находится ваша бывшая жена и что это за история с кражей произошла в принадлежащей ей квартире. Кстати, насколько я понимаю, вы имеете свою жилплощадь, так что же делаете тут?
– Я Николаев, Александр Николаевич, – проговорил мужик, отступая в глубь небольшой прихожей, оклеенной весьма мрачными обоями, имитирующими кирпичную кладку. – Лена не меняла фамилию, не хотела с документами возиться.
– Понятно, – отрезала я и поинтересовалась: – Где говорить станем?
– Если не возражаете, на кухне, – ответил Александр.
Мы втиснулись в крохотную, пятиметровую кубатуру, битком набитую баночками, коробочками и кухонной утварью.
– Так что у вас случилось? – поинтересовалась я, пролезая к малюсенькой табуреточке, стоящей между окном и плитой. Интересно, для кого она предназначена? Даже я с трудом уместилась в пространстве.
Александр вздохнул и принялся рассказывать.
ГЛАВА 19
В тот день Лена, как всегда, ушла на работу рано. Костюмерша приходит в театр загодя, работы навалом: глажка, чистка, кое-где следует подшить кружева, кое-где проверить пуговицы. А ведь еще есть шляпы, сапоги, ботинки. Словом, уже в полдень Лена скачет с утюгом вокруг доски, а возвращается совсем поздно. Весь день квартира стоит пустая. Но в то памятное утро на диване осталась спать ее двоюродная сестра Женя, приехавшая из Брянска. Поезд прибыл за полночь, Женя еле-еле успела на метро и от конечной станции вынуждена была взять такси, маршрутки уже не ходили…
Почти всю ночь родственницы проболтали. Утром Литвинова, так и не отдохнув, понеслась в театр, а Женя улеглась на диван, завернулась в одеяло и сладко захрапела.
В этой истории могло быть на один труп больше, но Жене просто фантастически повезло. Лена давно болеет диабетом и никогда не выходит из дома без шприца с инсулином, но в тот день забыла его в ванной и, как назло, почувствовала себя плохо. Лев Валерьянович вызвал «Скорую», а потом велел костюмерше ехать домой.
– Выспись как следует, – сказал он женщине, – без тебя справимся. И чем только по ночам занимаешься, синяки вполлица.
– Сестра приехала, заболтались.
– Ну-ну, – ухмыльнулся администратор, – ты у нас девушка незамужняя, на выданье…
Лена страшно обозлилась на скабрезную шутку Льва Валерьяновича и хлопнула дверью. Домой она поехала на такси: начиналась мигрень, в голове шумело… Еле-еле передвигаясь, Лена дошла до квартиры, позвонила, но Женя не открыла дверь. Удивленная хозяйка полезла за ключами. Через секунду перед ее глазами предстала душераздирающая картина. Все вещи из стенки были вывалены на пол, кругом валялись в полнейшем беспорядке счета, квитанции, письма… Немногие книги разодраны, видеокассеты разбиты, альбомчики с фотографиями вспороты. Но самое страшное ожидало ее на диване. Там в окровавленном одеяле лежала недвижимая Женя.
Лена кинулась сначала к сестре, потом к телефону, затем снова к сестре, пытаясь уловить намек на дыхание. По счастью, врачи приехали почти мгновенно, и Женю увезли в Институт Склифосовского. Лена сейчас находится там, а Александра она попросила пока пожить у нее, так как панически боится оставаться одна после случившегося.
Местные оперативники расценивают происшедшее как самую банальную кражу. Из секретера пропали коробочка с не слишком дорогими золотыми украшениями и тысяча долларов, а на кухне хозяйка недосчиталась красивой резной серебряной лопаточки для торта и двух таких же подстаканников. Оставалось загадкой, отчего домушники полезли в небогатую квартиру одинокой женщины. Следователь полагал, что они просто ошиблись адресом, рядом расположены четырехкомнатные апартаменты директора одного из московских рынков.