Шрифт:
ГЛАВА 13
С торговлей в новом отделе не ладилось. Киоски работали стабильно, подняв летом выручку в полтора раза. Надежда Петровна со сменщицей трудились по два дня каждая. Полина, отказавшись от напарницы, работала одна неделями с единственным выходным в воскресенье. Я понимал ее нужду. Невзрачную, некрасивую, сгорбленную Полину по-человечески было жаль. Оказалось, что хромота ее не от рождения, а следствие несчастно-го случая трехлетней давности. Полину сбила машина, сломав ударом бедро. Кости срос-лись, но криво. Полине дали положенную инвалидность и причитающееся ежемесячное крохотное пособие. Жила она в трехкомнатной квартире с матерью и дочкой. Старая мать, пенсионерка, не работала. Дочь еще училась. Полина была единственной добытчицей в семье. Каждое утро она, прихрамывая, открывала киоск, торговала весь день,
Конкурент в торговом центре мешал нам сильно. К июню месяцу стали заметны его преимущества перед нами, которые раньше я записал в недостатки. Конкурент, весь бизнес которого держался всего на двух розничных точках, крайне щепетильно относился к формированию цен. На товарные позиции, по каким мы пересекались, он держал цены низкие, а на прочие – высокие. Мы же, занимаясь целыми днями оптовыми продажами, не имели возможности такого скрупулезного анализа цен в одной розничной точке. На это у меня совершенно не было времени. Отец же в принципе не интересовался такими нюанса-ми. Я понимал, что конкурентную битву в торговом центре мы проигрываем. «Ничего, ес-ли следующий отдел заработает как надо, то спокойно прикроем отдел в этом центре и все», – думал я, листая газеты и журналы. К середине июня я нарыл нужное объявление и показал его отцу. Крупный одноэтажный магазин располагался очень удобно, в пяти ми-нутах ходьбы от рынка с двумя нашими киосками.
– Ну что, место неплохое, давай, прокатимся, узнаем, – сказал отец.
На следующий день мы уже осматривали сдаваемую торговую площадь. На первый взгляд все выглядело неплохо – в основном помещении магазина работал большой про-дуктовый отдел, притягивая население окрестных домов. Два смежных помещения зани-мали аптека и фототовары с канцелярией, отдела бытовой химии не существовало. Нас смущал «Г-образный» узкий коридор метров в шесть, отделявший сдаваемое помещение от центрального входа. Получалось, что покупатель за изгибами коридора не видел поме-щение, что показалось мне недостатком.
– Да это ерунда! – махнул успокаивающе безмерно толстый владелец магазина, ви-дя наши сомнения. – Люди ходят каждый день сюда за продуктами, быстро узнают, что ваш отдел заработал, и пойдут к вам.
– Тоже верно, – произнес я неуверенно, подсчитывая в голове стоимость ежемесяч-ных затрат. «Аренда в десять тысяч и плюс зарплаты продавцам, двум. Все-таки десять тысяч это не семнадцать, даже при такой же небольшой выручке, как в центре отдел в магазине будет приносить прибыль», – прикинул я.
– У меня в подвале есть торговое оборудование в отличном состоянии, – добавил хозяин магазина, видя наши колебания. – Если у вас нет своего оборудования, то могу его бесплатно вам предоставить в пользование.
У нас своего не было. Мы взяли с отцом на обдумывание пару дней, а по истечении срока позвонили толстяку и согласились, решив с первого июля запустить отдел. Работа закипела. Дали объявление по поиску продавцов. Откликнулись две девушки возрастом чуть за двадцать, подружки. Одна мне не понравилась сразу – глаза глупые, холодные и вороватые. Вторую я так и не запомнил. Всю последнюю неделю июня урывками от ос-новной работы мы бывали в магазине. Пару дней ушло на перенос торгового оборудова-ния из подвала в отдел, установку его, монтаж и отмывку от толстого слоя пыли. Еще два дня завозили товар. Оставшиеся дни продавщицы расставляли товар, вешали ценники, приводили отдел в надлежащий вид. Неделя пролетела незаметно.
Первого июля, в четверг, мы открыли четвертую розничную точку.
Я был рад. Вечером того же дня, сняв первую выручку в четыреста рублей, я, сидя на улице на ограде небольшого палисадника перед магазином, курил и пребывал в состоя-нии абсолютного счастья. «Уже четыре розничные точки, растем», – думал я, неспешно за-тягиваясь и упражняясь в пускании колец сигаретного дыма. Я даже не чувствовал нако-пившейся усталости от совершаемой ежедневно большой физической работы, которая за последние два месяца почти удвоилась.
Июль
К середине июля стало ясно, что отдел в магазине торгует еще хуже, чем отдел в центре. Ежедневные выручки выходили мизерными, меньше тысячи – в среднем рублей восемьсот. Однажды я снял выручку в тысячу двести рублей и радовался ей как ребенок. «Кошмар какой-то», – нервно думал я всякий раз, снимая выручку. Продавщицы оказались натурами скользкими, нутром чувствовалось, что работают они как попало. «Может быть, даже воруют деньги», – появились в голове нехорошие мысли. «Что делать? Как быть? Стоять рядом весь день? А как же остальная работа? Нет, не вариант. Менять продавцов?» Нормальное и естественное решение, но мое желание что-то срочно предпринять по улуч-шению работы отдела в магазине разбилось о флегматичное равнодушие отца. Странное поведение. В тот момент я снова задумался о такой особенности отца. Нет, отец не проти-вился активным действиям и моим предложениям по спасению четвертой точки. Он сог-лашался, поддерживал мои инициативы, но совершенно не выдвигал свои. Не выдвигал и не продвигал. Отец не лез вперед, не пытался взять инициативу на себя. Снова обсужда-лись лишь мои предложения. Открытие четвертой розничной точки оказалась тем момен-том в нашей работе, когда мои физические и ментальные силы достигли предела. И вот тут отчетливо обнажилась деловая пассивность отца. Я, дойдя до предела, физически уже не успевал больше подумать, решить, сделать. Мне, как воздух, требовался активный де-ловой партнер, предлагающий решения, продвигающий их и выполняющий. Отец таким не являлся. Он качественно исполнял работу, дотошно обсуждал новые инициативы, вно-сил дельные поправки и улучшения. Иными словами, отец отлично понимал «как лучше сделать», но совершенно не высказывал инициатив и предложений на тему «что лучше сделать» и «куда нам двигаться». И снова в моем сознании его позиции, как лидера в на-шем деле, пошатнулись. Старое восприятие отца, как человека знающего и умеющего все, дало еще большую трещину как раз в тот момент, когда моей неуемной молодой актив-ности остро потребовался партнер, даже наставник, видящий далеко вперед перспективу нашего дела, умеющий правильно планировать развитие и ставить цели, а его не оказалось рядом. Вдруг рядом с собой вместо надежной опоры я почувствовал пустоту. «А ведь отец и вправду не лидер. Да, он хороший работник, исполнитель, но совсем не ведущий в на-шей связке. Ведь за все время работы он ни разу не предложил никакого толкового дела, ни разу, не нашел ни одного поставщика и производителя. Он обдумывал и обсуждал только то, что предлагал я, а предлагал всегда лишь все я – куда поехать, с кем работать, куда звонить, где что закупить и куда и как продать», – вновь вернулись в мою голову крамольные мысли.
– Па, надо что-то делать с отделом в магазине, – выдал я, едва мы оказались дома и передохнули после очередного жаркого трудового дня. Я сидел на кухне и уплетал курицу с макаронами, запивая сладким чаем. Отец только вышел из душа и, с удовольствием от-дуваясь, сел на стул рядом.
– А что с ним надо делать? – посмотрел он на меня, откинувшись на спинку.
– Да уже полмесяца выручки по пятьсот-восемьсот рублей, куда это годится?
– Ну да, маловато, – шумно выдохнул отец и почесал нос.
– Ну а смысл такой торговли? – уставился я на него.
– Да нет никакого смысла! Какой там смысл, – согласился отец.
– Ну, и что будем делать? – недоуменно смотрел я на него.
– А что надо делать? – сказал отец.
– Ну как что!? – растерялся я, пожав плечами. – Как-то решать этот вопрос. Я не знаю, продавцов менять, цены понизить, решать, в конце концов, будем мы арендовать дальше этот отдел или нет!? Как-то так…
– Придет время – решим вопрос, – закрыл глаза отец, откинулся на спинку стула полностью, застыл расслабившись.