Мантра лунного света
Шрифт:
Он шатался, почти заваливался на бок, левая рука еле двигалась, сломанная в трех местах, усыпанная трещинами и сколами. На правой Аша заметила почти оборванный бицепс, из-под которого выглядывали бесцветные кости. Удивительно, но крови почти не было. Даже тревожно выглядящая дырка в животе смотрелась не так уж и опасно. В целом создавалось впечатление, что перед ней не живое существо, а статуя, вполне способная вынести еще больше разрушений.
– Кто ты? – задала вопрос асура. Фелисити недовольно отошла в сторону, усмиряя буйство Врат. Ей не удалось сразиться в полную силу, но даже эта разминка доставила просвещенной определенную радость.
– Я выстоял двадцать секунд, – Аша заметила, как туман затягивает глаза воина. Назвать его рабом она больше не могла. Потомок Лунного Света. Знал ли сам Равван о своем потенциале? – Значит, вы возьмете и меня и Лети.
Он говорил, но даже не смотрел в сторону Аши. Асура с интересом разглядывала мужчину, что терял сознание прямо рядом с ней. Он качнулся еще раз и завалился набок, не в силах больше сопротивляться. Распорядитель услышала, как возмущенно закричал работорговец Огир, требуя возместить потерю ценного товара. Асура опустилась на колени и положила ладонь на плечо воина:
– Я всегда держу свое слово, Равван, можешь спокойно отдыхать, – она была не уверена, но ей показалось, что уголки рта синекожего чуть дернулись в подобии благодарной улыбки. – Рия, отвези Раввана и Лети в Вайолет Спирн. Пусть лучшие лекари осмотрят его и приведут в порядок.
Аша возвращалась назад, будто и не слышала криков Огира. Зато она видела радостное лицо Лети, которая пробиралась сквозь толпу онемевших рабов. Они каждый день проводили рядом с Равваном и даже не подозревали, насколько могущественен был тихий и покорный раб.
– Мы даже не обговорили цену! – кричал кримзит, а белая пена закипала на уголках рта. – Равван был моим лучшим бойцом. А вы убили его и ради чего? Какого-то шоу?
– Черная Арена и существует ради шоу, почтенный Огир, – улыбнулась Аша, подходя к кримзиту. – Сколько вы просите за Раввана и Лети?
– За испорченный товар, – чуть угомонился кримзит, считая, что весь нанесенный урон будет возмещен. – Я хотел бы получить двести золотых монет. А живая девочка стоит намного дороже. Она – уникальная. Я собирался продать ее в Кейлирине за серьезную сумму. Там есть специальные дома, где ценится такой товар, – облизнул вонючие пухлые губы красный работорговец. – Она не боец, я не вижу какой вам смысл в этой малышке.
– Сколько? – Аша продолжала улыбаться, сжимая шею Огира. Тот хрипел и пытался кричать, но черные пальцы сжимали слишком сильно и наружу вырывался только хрупкий, шипящий стон. – Если не можешь сказать, покажи на пальцах. Я уже поняла, что каждый твой товар исчисляется в сотнях золотых.
Кримзит поднял дрожащую пятерню вверх, а после секунды размышлений подтянул еще один палец другой руки. Аша рассмеялась, раскрывая хватку и позволяя работорговцу упасть на землю и откашляться. Ублюдок оставался верен себе до самого конца, даже под угрозой смерти не переставал торговаться.
– Тысяча за двух рабов и еще пятьсот золотых, чтобы сегодня же ты покинул Стилантру. Сгодится ли для тебя такая сделка, почтенный Огир? – в голосе Аши не было и тени злости.
Почему-то эта часть ее жизни плотно засела в голове и никак не могла выбраться оттуда, стереться и исчезнуть, несмотря на все ухищрения мстительных духов, сделавших из нее Байравита. Аша помнила о том, как ее настоящий отец рассказывал о работорговцах и о своей мечте: сделать Паталу миром, где рабство было полностью уничтожено. Но его желанию не суждено было исполнится.
– Это более чем щедро, великолепная Аша берн Спирн, распорядитель Стилантры, – глаза кримзита забегали, он заулыбался и принялся кланяться что есть мочи, вытаскивая из-за пазухи диковинные зачарованные ключи – единственный способ снять рабский ошейник с шеи своих товаров.
С формальной частью было покончено и Огир поспешил забрать остальных рабов и поскорее убраться с красного песка арены и от пристального взгляда жестокого распорядителя. Аша совсем не боялась проявлять неприкрытую агрессию, чувствуя, что именно этого от нее и ждут. Именно так должна вести себя Королева Асур. Та, кем она должна была стать, если бы не проклятые дэвы, отобравшие у нее и это.
Знания заполняли голову, формируясь тонкими, фиолетовыми линиями, оформляя характер и повадки Аши. Она и сама не замечала, как каждое ее решение влияет на внутренний мир, раскрывая его и наполняя дополнительными, уникальными чертами. Аджна, ее чакра, была удивительным инструментом для будущего правителя, позволяющим использовать опыт прошлого, отсеивать неудачные решения и помогать в выборе. Она могла не только сражаться на арене, повинуясь фиолетовым линиям вероятностей – асура могла также эффективно использовать их в повседневной жизни.
Именно Врата помогли ей выбрать наиболее успешный курс действий, который позволил ей по-быстрому «уговорить» работорговца и получить сильного бойца. Сама бы Аша никогда не догадалась бы угрожать Огиру, скорее всего, пытаясь торговаться с ним, что увеличило бы цену Раввана, а то и вовсе бы упустила сделку.
Девушка еле сдерживала самодовольную улыбку, провожая тучного Огира, который спешил скрыться из виду, даже не думая о том, чтобы оглянуться и последний раз посмотреть на распорядителя Стилантры. Все, о чем думал кримзит – сундуки золота, что уже ждали его за воротами Черной Арены. Чакра подсказывала ей правильные решения, но выбор сделала сама Аша. Непривычное, почти опьяняющее чувство свободы. Девушка не смогла удержаться от улыбки, когда последний раб Огира исчез за дверью, и она повернулась к остальным бойцам, ожидающим ее решения.
Бандария стояла рядом, держа на руках ослабевшего Раввана. Маленькая Лети шла навстречу к асуре и осторожно потирала шею, на которой пару минут назад висел тяжелый волшебный ошейник. Аше было знакомо это чувство – сброшенные оковы, новообретенная свобода и полное непонимание, что со всем этим делать.
– Отправляйтесь в Вайолет Спирн, – асура присела на корточки, чтобы оказаться на одном уровне с златовласой девчушкой. – Там вы будете в безопасности, вас накормят и дадут новые вещи.