Мануэла
Шрифт:
Исабель завтракала. Вокруг стояли Бенигно, Бернарда, Чела. И всем казалось, что дом пустой.
— Если появится адвокат Пинтос, — давала указания Исабель, — передайте ему, чтобы без меня он ничего не трогал и не предпринимал. — Исабель выглядела достаточно спокойной, уверенной, знающей, что делать в дальнейшем. Но никто не мог бы поручиться, что такое же спокойствие царит в ее душе.
— Адвокат Пинтос, сеньорита Исабель, уже был здесь сегодня, — сообщил Бенигно.
— Что хотел этот человек? —
Вопрос Бернарды привел в ярость Исабель. Она швырнула на стол салфетку, которой вытирала губы, резко отодвинула блюдце и чашку и устремила властный взгляд на Бернарду.
— Здесь вопросы задаю только я! — сказала она. — Ты должна всегда помнить об этом, иначе у тебя будут неприятности, Бернарда.
— Но, Исабель, — бросилась к ней Бернарда, не обратив никакого внимания на холодный тон. Сейчас ей было не до амбиций. Следовало предупредить Исабель о той опасности, которая могла грозить со стороны адвоката Пинтоса. — Мадам Герреро просила меня… — Но Исабель не дала ей договорить. Она резко поднялась с места.
— Я уже один раз сказала, что вопросы здесь задаю только я. — Она подошла к Бенигно, никак не ожидавшего такой бурной реакции от Исабель. — Чего он хотел? — спросила у него девушка.
— Он хотел пройти в библиотеку, в кабинет мадам Герреро. Он очень настаивал, но я не разрешил ему это сделать без вашего ведома.
— Этого нельзя никогда допускать! — вскричала Бернарда.
— Помолчи! — Покосилась на нее Исабель и, когда Бернарда замолчала, добавила уже тихо: — Пожалуйста.
— Он долго настаивал на своем праве проходить в кабинет мадам Герреро, но я так и не пустил его, — сообщил Бенигно, склонив седую голову перед молодой хозяйкой.
— Ты очень правильно сделал, Бенигно, — одобрила его поступок Исабель. — Тебе пошло на пользу воздержание от спиртного, — заметила она, окинув взглядом его тщательно выбритое лицо и отутюженный костюм с белоснежной рубашкой.
— Исабель, я должна тебе кое-что срочно рассказать, — взмолилась Бернарда, но Исабель вновь не захотела ее слушать.
— Сейчас не время! — резко прервала девушка.
— Она очень просила. — Бернарда имела в виду мадам Герреро, но даже имя матери не произвело на Исабель должного эффекта.
— Я же тебе сказала, что сейчас не время, — еще резче одернула она Бернарду.
— Но она просила…
— Я сказала — хватит! — Окончательно заставила замолчать Бернарду Исабель.
Бенигно молча переводил взгляд с Исабель на Бернарду и обратно, никак не реагируя на их разговор. Бенигно понял, что лучше не вмешиваться ни во что и спокойно доживать свой век. А ему не так уж и много осталось.
— Пойми, у нас еще будет для
— Хорошо, сеньорита Исабель. — Кивнул Бенигно и тут же вышел.
Исабель и Бернарда остались вдвоем. Бернарда обиженно смотрела в сторону, не желая встречаться взглядом с дочкой. Это не осталось без внимания последней. Подойдя почти вплотную к Бернарде, Исабель надменно посмотрела на нее сверху вниз и не терпящим возражения тоном сказала:
— Отныне все будет только так, как я скажу. Хочешь ли ты этого или нет. И в присутствии посторонних ты будешь молчать.
— Если ты имеешь в виду Бенигно, — ответила Бернарда, — то тебе нечего его бояться. Он знает нашу историю. Ведь это он тогда помог мне войти в дом, а когда я родила тебя, он привез нас из роддома. Он даже хотел дать тебе свою фамилию, потому что в документах должно быть указано имя отца.
— Я сама знаю, кого должна бояться, а кого не должна, — отрезала Исабель.
— Неужели ты боишься меня, Исабель? — внезапно спросила Бернарда.
— Нет, — усмехнулась Исабель. — Тебя я знаю. Знаю и то, что ты никогда не захочешь сделать мне зла. — Она отвернулась от Бернарды и прошла в глубь комнаты. — Но все должно идти своим чередом, Бернарда.
— Исабель, я готова принять любые твои условия, если они только будут способствовать твоему счастью. — Бернарда смотрела на дочь такими преданными глазами, что сомневаться в сказанном не приходилось.
— Если для тебя действительно важно только мое счастье, то никогда мне больше не говори «дочь моя» — Эта фраза подействовала на Бернарду сильнее любого удара. Физическую боль человек может вытерпеть, а вот душевную не всегда. — Сможешь ты это обещать? — спросила Исабель, зная, что Бернарде труднее всего обещать именно это. — Или не сможешь? — вновь спросила она, видя, что Бернарда колеблется.
— Смогу, — твердо ответила Бернарда, но только сам Бог и она знали, чего ей стоила эта твердость.
— Так будет лучше для нас обеих, — уже примирительно сказала Исабель, услышав нужный ответ. И не добавив ни слова, даже не поблагодарив Бернарду за эту жертву, Исабель стремительно пошла по лестнице наверх, в свою комнату.
Бернарда прислонилась к перилам, чтобы удержаться на ногах. Силы оставили ее. Слишком много испытаний легло на ее плечи за последние несколько дней. Не каждый бы смог выдержать все это. Она смотрела вслед уходящей дочери и в голове молотом звучали слова Исабель: «Никогда не называй меня «дочь моя». Как была права мадам Герреро, когда просила Бернарду не открывать Исабель тайну ее рождения! Она была уверена, что Исабель никогда не признает Бернарду матерью. Наверное, если бы все оставалось по-старому, до того как они рассказали Исабель историю Бернарды, они были бы куда ближе друг к другу.