Манускрипт всевластия
Шрифт:
— На мужчин, если точнее. Не думаю, чтобы это доставляло особую радость женщинам.
— Да, пожалуй. — Он попытался усмехнуться, но не сумел и снова уставился на свои руки.
Прошлое без Мэтью представлялось мне холодным и серым, будущее с ним — куда более интересным. Наше знакомство, не говоря уж об ухаживании, было недолгим, но я определенно чувствовала, что мы связаны. А законы вампирской стаи вряд ли позволят мне заменить послушание на что-то более прогрессивное, будет он меня называть женой или нет.
— Должна, муженек, заметить,
В уголках его рта зародилась улыбка.
— Ты думаешь? В таком случае придется тебя уважить и простить Изабо. — Он взял мою руку, коснулся ее губами. — Я сказал, что ты моя, помнишь? Теперь ты знаешь, что я имел в виду.
— Вот почему Изабо так расстроилась, когда мы поцеловались. — Да, этим объяснялось все: ее гнев и внезапная капитуляция. — После этого пути назад уже нет.
— Да, для вампира.
— Для ведьмы тоже.
Мэтью разрядил атмосферу, выразительно посмотрев на мою пустую тарелку. Я слопала три порции жаркого, каждый раз заявляя, что не хочу больше.
— Ты наелась?
— Да, — пробурчала я, выведенная на чистую воду.
Было еще рано, но я уже зевала вовсю. Мы пожелали спокойной ночи Марте, намывавшей огромный кухонный стол горячей водой с лимоном и морской солью.
— Изабо скоро вернется, — сказал ей Мэтью.
— Ее не будет всю ночь, — мрачно проронила она. — Подожду здесь, пока не придет.
— Как хочешь, Марта. — Мэтью потрепал ее по плечу.
На лестнице Мэтью рассказывал, как приобрел анатомию Везалия и какое впечатление произвели на него иллюстрации. Слишком устав для «Авроры», я взяла упомянутую книгу, плюхнулась на диван и стала разглядывать изображения лишенных кожи человеческих тел. Мэтью отвечал на электронные письма. Потайной ящик его стола, к моему облегчению, был плотно задвинут.
Час спустя, решив принять ванну, я поднялась и размяла затекшие мышцы. Мне требовалось побыть одной, чтобы обдумать как следует свой новый статус жены. Мысль о браке приводила меня в немалое замешательство. С учетом вампирских собственнических инстинктов и моего полного неведения о смене своего гражданского состояния поразмыслить обо всем этом хотелось безотлагательно.
— Я скоро поднимусь к тебе, — не глядя, пообещал Мэтью.
Горячей воды, как всегда, было вдоволь, и я погрузилась в ванну с блаженным стоном. Марта уже сотворила свое ежевечернее волшебство с камином и свечками — в комнате было уютно, хотя не сказать чтобы очень тепло. Я удовлетворенно проигрывала в памяти дневные события: планировать все самой было лучше, чем полагаться на волю случая.
Продолжая отмокать со свешенными за край волосами, я услышала легкий стук в дверь. Мэтью вошел, не дожидаясь ответа, и я, привстав было, тут же нырнула обратно.
— Ложись в постель, — скомандовал
Я осталась в ванне еще на пару секунд, вглядываясь в его затуманенные глаза. Он терпеливо ждал. Сделав глубокий вздох, я встала. Зрачки Мэтью резко расширились. Он посторонился, чтобы я могла выйти, и завернул меня в полотенце.
Под его немигающим взглядом я дала полотенцу упасть. Мэтью оглядел меня — от порхающих по мокрой коже снежинок вдоль позвоночника пробежала дрожь предвкушения, — привлек к себе, обвел губами шею и плечи, вдохнул мой запах, собрав волосы в горсть. Я затаила дыхание, когда его большой палец прижался к пульсу на горле.
— Dieu, какая же ты красивая, — шептал он. — Какая живая.
Он снова стал целовать меня, а я просунула пальцы под его майку. Он вздрогнул всем телом — я реагировала на его первое прикосновение примерно так же. Почувствовав, как мой рот расплылся в улыбке, Мэтью вопросительно взглянул на меня.
— Так здорово, когда мое тепло встречается с твоим холодом, правда?
Его смех был таким же глубоким и дымным, как взгляд. Я без всякого сопротивления сняла с него майку, которую он тут же скомкал и швырнул в угол.
Наши тела, теплое и холодное, впервые встретились по-настоящему.
Теперь уже смеялась я, восторгаясь тем, как идеально они совпали. Мои пальцы блуждали у него по спине, его губы нашли ямку на моем горле и спустились к соскам.
У меня подкосились ноги. Держась за Мэтью, я развязала тесемку пижамных штанов, без колебания встретила его новый испытующий взгляд и позволила материи соскользнуть с его бедер.
— Ну вот, теперь мы на равных.
— Ничего подобного. — Он переступил через ткань.
Кое-как сдержав изумленный возглас, я распахнула глаза во всю ширь. То, что мне открылось теперь, не уступало совершенством тому, что я могла созерцать прежде. Обнаженный Мэтью напоминал ожившую античную статую.
Он молча взял меня за руку, подвел к постели, уложил на перину. Лег рядом, опершись головой на руку. Сейчас он, как в конце йоги, походил на погребальное изваяние средневекового рыцаря в одной из английских церквей.
Убитая собственным несовершенством, я натянула простыню до самого подбородка.
— Что с тобой? — нахмурился он.
— Так, нервничаю немного.
— С чего вдруг?
— Секса с вампиром у меня еще не было.
— И не будет — во всяком случае, этой ночью, — заявил откровенно шокированный Мэтью.
Я, сразу перестав стесняться, приподнялась на локтях.
— Ты заходишь ко мне в ванную, смотришь, как я голая вылезаю из воды, позволяешь себя раздеть и говоришь, что мы не будем заниматься любовью?
— Повторяю еще раз: нам незачем торопиться. Современные иные только и делают, что спешат. — Мэтью сдвинул мою простыню ниже пояса. — Считай меня старомодным, если угодно, но я хочу как можно больше продлить период ухаживания, наслаждаясь каждым его мгновением.