Манускрипт всевластия
Шрифт:
Я упрямо потрясла головой.
— Тебе не понять, Мэтью. Мать связала меня, как злобную маньячку, которой нельзя доверять. Связала и отправилась в Африку.
— Твои родители опасались Конгрегации.
— Чушь. — Пальцы опять зачесались, но я сдвинула зуд к локтям. — Ты теперь ко всему будешь приплетать Конгрегацию, что ли?
— К твоему случаю точно. Всякому, даже не чародею, ясно, что без нее тут не обошлось.
Передо мной без предупреждения возник мой белый стол с фрагментами прошлого и будущего. Кусочки пазла складывались
— Сказка, которую рассказывала мне мать, — удивленно сказала я. — Она не могла поделиться своими страхами напрямую и потому сочинила историю про злых чародеев, фею-крестную и волшебные ленты. Она рассказывала ее каждый вечер, вкладывала ее в мою память.
— Больше ты ничего не помнишь?
— Перед тем как на меня наложили чары, к отцу приходил Питер Нокс. — Я снова слышала дверной колокольчик, видела лицо открывшего дверь отца. — Он был у нас в доме, прикасался ко мне. — Я вспомнила странное ощущение, которое испытала, когда Нокс опустил руку на мою голову. — Отец велел мне идти к себе, и они начали ссориться. Мать почему-то оставалась на кухне и не входила к ним. Потом отец надолго ушел куда-то, а мать перепугалась и позвонила Эм. — Воспоминания забили струей, как из крана.
— По словам Эмили, чары Ребекки должны были продержаться до прихода «возлюбленного из тени», — помрачнел Мэтью. — Твоя мать думала, что я сумею защитить тебя от Нокса и Конгрегации.
— Защитить себя могу только я сама. Сату права: я не ведьма, а пародия на нее. — Я снова уронила голову на колени. — Ничего общего с матерью.
Мэтью встал, протянул мне руку и приказал:
— Поднимайся.
Я думала, что он прижмет меня к себе и утешит, но он лишь просунул мои руки в рукава парки и строго сказал:
— Ты ведьма. Учись сама заботиться о себе.
— Не сейчас, Мэтью.
— Хотел бы согласиться с этим, но не могу. Конгрегации нужна твоя сила — или по крайней мере информация о том, на что ты способна. За полтора века «Ашмол-782» открылся только тебе.
— Ты и Рыцари Лазаря им тоже нужны. — Я отчаянно старалась отвлечь его внимание от себя и своей злополучной магии.
— Конгрегация давно могла уничтожить братство — шансов у нее было хоть отбавляй. — От взгляда Мэтью, взвешивающего мои немногие сильные и многие слабые стороны, мне становилось не по себе. — Они к этому не стремятся — им нужна либо рукопись, либо ты.
— У меня хватает защитников. Ты, Сара, Эм.
— Мы не можем быть с тобой неотступно. И потом, неужели ты хочешь, чтобы Сара и Эм пожертвовали жизнью ради тебя? — Вопрос был, что называется, лобовой — задав его, Мэтью попятился и присел.
— Ты пугаешь меня. — Адреналин поступал в кровь, унося остатки
— Нет. — Со своей вздыбленной гривой он был вылитый волк. — Я почуял бы, если б ты боялась по-настоящему. Ты просто растеряна.
В горле у него нарастал грозный рокот — от удовольствия он рычал совсем по-другому. Я, в свою очередь, попятилась от него.
— Но хотя бы знаешь, когда надо бояться — уже хорошо.
— Что ты делаешь? — прошептала я, но он куда-то исчез. — Мэтью? — моргнула я.
Два ледяных буравчика ввинтились в мою макушку. Мэтью висел на дереве, как летучая мышь — ногами зацепился за ветку, руки распростер словно крылья.
— Я не твой коллега, и это не академический диспут. Речь идет о жизни и смерти.
— Ладно, слезай, я все поняла.
Я не видела, как он спрыгнул. Холодные пальцы ухватили меня за подбородок, запрокинули голову.
— Будь я Гербертом, ты бы уже умерла.
— Перестань, Мэтью. — Я стала вырываться — куда там.
— Э, нет. Ты уходишь от боя, потому что Сату пыталась тебя сломать. Ничего не выйдет: надо бороться.
— Я и борюсь. — Доказывая это, я снова дернулась.
— Не как человек. Как ведьма. — Сказав это, он снова пропал. На дереве его не было, взгляда я тоже не чувствовала.
— Я устала, пойду домой. — Не успела я сделать и трех шагов, как он меня перекинул через плечо и потащил в обратную сторону.
— Нет, не пойдешь.
— Если будешь продолжать в том же духе, Сара и Эм сами сюда придут. — Кто-то из них должен почуять неладное — не они, так Табита. Она уж непременно поднимет скандал.
— Не придут. — Мэтью поставил меня на землю. — Они обещали сидеть дома, как бы ты ни вопила.
Я пыталась спастись от его черных глаз, бросаясь из стороны в сторону, но он каждый раз оказывался прямо передо мной. Щиколотки стало обвевать ветерком.
— То-то же! — Мэтью принял позу охотника, скрадывающего оленя, и опять зарычал.
Бриз налетал порывами, но крепчать не желал. Зато чесотка спустилась от локтей в кисти, и на этот раз я не стала ее подавлять. Между пальцами затрещали синие дуги.
— Пользуйся своей силой, если хочешь меня побороть, — рыкнул Мэтью.
Не придумав ничего лучшего, я взмахнула руками. Мэтью налетел на меня, завертел волчком и скрылся в лесу.
— Ты убита, — донеслось справа.
— Ничего не выходит, как ни старайся! — крикнула я в ту сторону.
— Сзади, — промурлыкал он на ухо.
— Уйди! — взревела я во всю мочь. Ветер свистящим коконом окутал меня, но Мэтью, не страшась, протянул ко мне руки. Я инстинктивно выбросила навстречу свои, и его откинуло прочь. Удивление пробудило в нем хищника. Он снова попытался преодолеть ветровой барьер, а я приготовилась его отразить, но на сей раз воздух не подчинился мне.
— Ничего не делай насильно, — сказал Мэтью, держа меня за руки выше локтей. — Магия, связанная чарами твоей матери, отвергает любое принуждение, в том числе и твое.