Манускрипт
Шрифт:
В кабине могли расположиться двое. В ведущем рядом с водителем уселся Артамонов, в ведомом грузовичке пассажирское место досталось мне. Я не возникал, почему бы и не проехаться в более-менее комфортных условиях, думаю, что заслужил. Водителем у меня был некто Фёдор Климов, он же Фредди Остин — плечистый малый лет тридцати, с небольшим шрамом на украшенным ямочкой подбородке. Водителем он был неплохим, но каким-то вредным. Не успели вы выехать на окраину Дели, как он на русском, словно бы и не ко мне обращаясь, пробурчал:
— Не знаю, почему так решили.
— Что именно?
— Да добираться из Дели. Отсюда до Тривандрама — почти 3
— А есть варианты?
— Ну я лично предлагал, что логичнее было бы провернуть всё по-тихому. Подойти скрытно к этому Тривандраму с моря, ночью высадиться и напасть на этот храм. Машины нам могли бы так же подготовить, на них всё добро и перевезли бы к берегу. Так нет, отправили нас через всю Индию…
— Может быть, так специально и затевалось, чтобы в итоге подозрение пало на английских археологов?
— Ну, не знаю… Мы же вроде бы не собираемся особо «светиться». Ладно, моё дело маленькое — вести машину и таскать сундуки.
Сундуки — вернее, прямоугольные деревянные ящики — у нас имелись свои, находились в кузове и были накрыты отдельным куском брезента. Там же, в кузове, тряслись и несколько наших ребят. Трое в нашем грузовике, четверо — в машине Артамонова. Для их удобства располагавшаяся сразу за кабиной деревянная скамейка была оббита мягким материалом, как и место, куда можно было прислониться спиной, своего рода мягкая спинка. Хоть какой-то комфорт, всё ж таки не один день ехать. К тому же, пока нет дождя, брезент можно было снять и наслаждаться окружающими пейзажами.
Первый привал по графику был намечен в районе густонаселённого города Джайпур. Не без труда удалось найти место достаточно уединённое, и чтобы в то же время туда можно было проехать на машине. Облюбовали небольшой грот, в котором развели костерок, перекусили и улеглись спать, чтобы на рассвете снова выехать в дорогу. Правда, несколько человек рвались хотя бы помыться после пыльной дороги, благо что неподалёку обнаружился ручеёк, но Артамонов строго-настрого запретил, напомнив, что паразитам в этих местах самое раздолье. Если и не через рот или нос с ушами внутрь попадут, то могут и под кожей затесаться всякие личинки. Вода же у нас только для питья, и ни для чего более, а от пыли на морде ещё никто не умирал. По-моему, майор слишком уж перестраховывался, но я промолчал, не желая встревать в перепалку. Тем более что под утро дождь всё-таки ливанул, успели не только морды умыть и воды для питья набрать, но и пришлось срочно натягивать над кузовом брезент.
Только после этого в сухом гроте позавтракали тушёнкой с галетами, водители долили в баки бензин из канистры, и мы вновь отправились в путь. Второй день дался труднее, возможно, ещё и потому, что накануне мы ехали далеко не целые сутки, так как прилетели в Дели часов в 11 утра, а стартовали на грузовиках около 2 часов дня, да и липнувшая на колёсах грязь не прибавляла скорости. К счастью, к обеду ливень прекратился, и мир вокруг наполнился характерными испарениями.
У простых индусов, особенно в маленьких деревнях, наше появление вызывало неподдельный интерес. Но мы старались ни с кем без лишней нужды не контактировать, тем более что
Вторая ночёвка в окрестностях посёлка Сиддапур тоже прошла без приключений, но ещё и без дождя. Водопады с небес нас так и не потревожили на всём пути к Бомбею, где мы отметили середину пути. Том самом Бомбее, который годы спустя решат переименовать в Мумбаи. Мы нагло завалились в одну из маленьких гостиниц этого огромного мегаполиса. Не всё же по кустам ночевать, рискуя стать жертвой какой-нибудь кусачей твари.
Впрочем, как мне шепнул Артамонов, перед нами была поставлена задача слегка «засветиться» перед хозяином постоялого двора и его обитателями, причём «засветиться» именно как англичанам. Версию англосакского следа в разграблении храма ещё никто не отменял.
Здесь мы смогли наконец-то по-человечески помыться, так как вода в краны поступала из-под земли благодаря насосу, расположенному прямо во дворе, а заодно наполнили слегка опустевшие за время пути баклажки.
— Море, красота-то какая, — глядя перед отбоем с балкончика на синюю гладь, мечтательно протянул Толя Самокутяев. — Я перед войной успел побывать в Крыму, на всю жизнь запомнил. И здесь виды не хуже.
— Говорим на английском, — тихо напомнило я ему на языке Шекспира, и Толя испуганно заозирался. — В следующий раз доложу командиру.
На следующий день ночевали в Панаджи, являющимся столицей не только провинции Гоа, но и всей Португальской Индии. Бомбей тоже когда-то, как сказал Артамонов, являлся частью Португальской Индии, но в 17 веке был передан в качестве приданого за португальскую принцессу английскому королю Карлу II. Хоть мы теперь и оказались как бы на территории другого государства, однако никакой границы здесь не существовало, никто не требовал предъявить вещи и паспорта к досмотру. Мы и представителей власти видели лишь однажды издалека в виде таратайки с пассажиром явно европеидального типа.
Снова всё прошло без проблем, и утром под аккомпанемент накрапывавшего дождика снимаемся в путь. Последняя ночёвка перед прибытием в Тривандрам состоялась возле городка Каннур. После двух ночей на постоялых дворах мы вновь запрятались в дебри, расположившись маленьким табором на берегу местной речушки. Здесь-то нас и поджидала проблема в виде какой-то ползучей гадины, цапнувшей за запястье одного из наших — Володю Кайманова, он же Дэвид Уилсон.
— По-моему, это была цепочная гадюка, она же гадюка Расселла, — констатировал Самокутяев, выслушав от пострадавшего описание увиденной при свете костра гадины. — Хорошо, что ты успел разглядеть, как она выглядела, у меня как раз должна быть соответствующая сыворотка.
Он быстро развёл порошок и шприцем внутримышечно ввёл Володе спасительную субстанцию. К тому моменту рука несчастного стала уже опухать, он даже пытался отсосать яд, но был остановлен нашим врачом, заметившим, что во рту у Володи могут быть маленькие ранки, и через них кровь так же попадёт в его организм.
За ночь наш бедолага не помер, но до самого утра не спал и со стоном ворочался с боку на бок. К утру рука прилично распухла, но главное — член нашей команды был жив, и в целом чувствовал себя вполне неплохо. Только работник в ближайшие несколько дней из него не ахти какой — с такой рукой много не натаскаешь.