Маньяк из Бержерака. Дом судьи. Мегрэ и человек на скамейке (сборник)
Шрифт:
Ее нельзя назвать красавицей, и она понимала это! К тому же она больше похожа не на любящую жену, а на мать, отягощенную заботами…
Тогда как Франсуаза просто лучилась жизнерадостностью!
Скрывались ли они вдвоем? Обменивались ли быстрыми поцелуями за закрытыми дверями?
А может, напротив, эта ситуация была раз и навсегда принята всеми членами семьи? Мегрэ приходилось видеть такое в других домах, внешне гораздо более чопорных. Ничего удивительного, что нечто похожее встречалось и в провинции!
Откуда они, эти Босолей? Можно ли
В любом случае мадам Риво наверняка принадлежит к простому сословию. Это читалось в ее взглядах и жестах, в незначительных деталях поведения, в манере одеваться…
Две местные женщины… Старшая, даже через столько лет явственно выдававшая свое простонародное происхождение…
И младшая, гораздо лучше приспособившаяся, способная создать обманчивое впечатление…
Может быть, они ненавидели друг друга? Или между ними сложились доверительные отношения? Ревновали ли они друг друга?
А мать этих двух женщин, так редко приезжавшая в Бержерак? Мегрэ, сам не зная почему, представлял тучную матрону, радующуюся тому, что ей удалось так удачно пристроить дочерей, которым она советовала быть как можно покладистей с таким важным и богатым господином, как доктор Риво.
Ей наверняка кое-что перепадало от доктора!
«Я хорошо представляю ее в Париже, в восемнадцатом округе, а еще лучше – в Ницце…»
Обсуждали ли они за обедом нашумевшие преступления?
Если бы он мог хоть разок побывать там, провести у них всего несколько минут! Увидеть стены, безделушки за стеклом, всякие мелочи, брошенные где попало, как бывает в каждом доме… Эти детали так откровенно повествуют о тайной жизни семьи!
И у господина Дюурсо тоже! Потому что между ними существовала связь, невероятно тонкая, пока неясная, но все же существовала!
Все они принадлежали к одному клану! И это можно было доказать!
Мегрэ нажал кнопку звонка и попросил хозяина гостиницы зайти к нему. И сразу огорошил его вопросом:
– Известно ли вам, как часто господин Дюурсо бывает в гостях у семьи Риво?
– Каждую среду. Я знаю об этом потому, что он не берет свою машину, а так как мой племянник работает таксистом…
– Благодарю вас!
– Это все?
Ошеломленный хозяин удалился. А Мегрэ в своем воображении усаживал за накрытый белой скатертью стол еще одного участника обеда: прокурора Республики, который должен был сидеть справа от мадам Риво.
Тут Мегрэ неожиданно сообразил, что именно в среду, точнее, в ночь со среды на четверг он был ранен, когда спрыгнул с поезда, и именно в эту ночь был убит Самюэль!
Значит, они обедали вместе. У него появилось ощущение, что он продвигается вперед семимильными шагами. Он схватил телефонную трубку.
– Алло! Телефонная станция Бержерака? Вам звонят из полиции…
Он говорил резким тоном, так как опасался, что его раскусят.
– Скажите, мадемуазель, был ли у господина Риво разговор с Парижем в прошлую среду?
– Я сейчас посмотрю его
На проверку ушло не больше минуты.
– В два часа пополудни у него был разговор с абонентом 14–67.
– У вас есть список адресов парижских абонентов?
– Я где-то видела его… Подождите, не кладите трубку.
Какая милая девушка! Как любезно она отвечала ему! Мегрэ даже улыбался во время разговора.
– Алло!.. Я нашла. Это ресторан «Четыре сержанта» на площади Бастилии.
– Разговор продолжался три минуты, как обычно?
– Нет! Было три раза по три минуты, то есть всего девять минут.
Девять минут! В два часа! Поезд уходил в три! И вечером, когда Мегрэ вертелся на своем месте в слишком жарком купе, где на верхней полке находился страдающий от бессонницы попутчик, прокурор обедал у Риво…
Мегрэ сгорал от нетерпения. Еще немного, и он спрыгнул бы с постели! Чувствуя, что приближается к разгадке, он знал, что сейчас следует быть особенно осторожным, чтобы не допустить ошибки.
Истина была где-то здесь, совсем рядом. Настал момент, когда нужен был не анализ имеющихся сведений, а интуиция, профессиональное чутье…
Но именно в такие моменты особенно велика опасность броситься сломя голову по ложному пути.
– Так, разберемся в этом… Вот они сидят за столом… Что Розали тогда рассказывала про господина Дюурсо? Несомненно, пылкая страсть несовместима с его возрастом и положением… В небольших городах нельзя даже потрепать девочку по щеке, иначе тебя наверняка сочтут способным на что-то нехорошее… А что Франсуаза? Она принадлежит к тому типу женщин, которые способны воспламенить мужчину определенного возраста… Так-так, значит, они за столом… А мы с Самюэлем в поезде… И Самюэль перепуган до полусмерти… Совершенно очевидно, что он боится… Он дрожит… Он тяжело дышит…
Мегрэ обливается потом. Слышно, как внизу официантки гремят посудой.
Почему он спрыгнул с поезда на ходу? Он думал, что его преследуют, или же его кто-то ждал?
Вот главный вопрос! Мегрэ чувствует это. Он задел основную струну. И он повторяет вполголоса, словно надеясь на ответ:
– Он думал, что его преследуют, или же его кто-то ждал?
Звонит телефон…
В номер влетает жена. Она так взволнована, что не замечает, в каком состоянии находится муж.
– Нужно срочно вызвать врача, настоящего врача! Это ужасно! Это страшное преступление! Когда я думаю, что…
И она смотрит так, словно пытается найти у него на лице зловещие симптомы.
– У него нет диплома! Он совсем не врач! Его нет ни в одних регистрах! Теперь я понимаю, почему так плохо заживает рана, почему у тебя температура…
– Вот именно! – с восторгом восклицает Мегрэ. – Это потому, что он знал: его ждут!
Снова телефонный звонок. В трубке – голос хозяина гостиницы.
– Здесь господин Дюурсо. Он хочет подняться к вам.
Глава 8
Библиофил