Маньяк всегда прав
Шрифт:
Валерка перекрестился.
На столе возле окна стоял телевизор.
Чтобы не свихнуться от одиночества, Валерка его не выключал ни днем, ни ночью.
По НТВ крутили криминал. Уже с петлей на шее Валерка глянул на жуткое зрелище.
Крутили сюжет про обнаруженный в сумке труп женщины с отрезанной головой.
Молодой очкастый корреспондент, едва не захлебываясь от волнения, торопился выговориться:
– Совершено новое жуткое преступление! Милицейские чины спешат нас заверить, что маньяк, совершавший убийства женщин, погиб. Но так
Несколько дней назад ее муж обратился в редакцию газеты, пообещав солидное вознаграждение любому, кто предоставит какую-либо информацию о пропавшей жене. И вот такая информация поступила…
Камера взяла крупным планом сумку, и Валерка увидел отрезанную голову женщины. Заскрипел зубами.
«Как же так? Неужели опять эта мразь?! Но ведь Камагин говорил, что застрелил немого, а Топольский сгорел в машине…» – Тут Валерка припомнил, что на днях действительно видел такое объявление в газете и фотографию пропавшей женщины. Еще тогда подумал об изнасиловании. Баба красивая. Запросто могли увезти куда-нибудь на дачу и затрахать до полусмерти. Но все оказалось гораздо хуже.
Валерка смотрел на экран телевизора и совсем забыл, что сидит с петлей на шее.
А румяный очкарик тем временем продолжал:
– Произошедшее убийство дает почву для размышлений: а может, маньяк затаился и выслеживает новую жертву?
– Правильно. Затаился. Он обвел ментов вокруг пальца, – прошептал Валерка, чувствуя, как к горлу подкатывается ненависть. – Клал он на ментов с прибором. Как убивал, так и будет убивать. Ладно. Посмотрим. Где же у меня эта газета?
Он покатил на коляске, хотел поискать в комнате газету, но петля больно стянула шею.
На столе лежал хлебный нож. Схватив его, Валерка наотмашь перерезал капроновую веревку.
Надрывно кашляя, он налил стакан воды и выпил. Один. Второй.
Вроде отошло немного. Дышать стало легче.
Смерть всегда ужасна. И то, что пару минут назад он мог умереть, испугало его. Даже протрезвел с перепугу. О нем по телеку сюжет показывать не станут. Что в его смерти выдающегося? Жил незаметно. Так бы и умер.
Но теперь все его существо протестовало против смерти:
– Ну уж нет! Я умру, а эта сволочь будет жить? Будет убивать? Подожди, гнида! Менты тебя не нашли, но со мной твои финты не пройдут. – План дальнейших действий ему словно кто-то подсказал.
Валерка, нажимая на колеса, быстро проехал в комнату, где на столе валялась кипа газет. Покопавшись, он выбрал ту самую, с фотографией Ольги. Глянул на фотографию и вздохнул. Такая красавица, а жить ей не суждено.
«Это и неудивительно. Маньяк всегда выбирал только красивых блондинок. Наташка ведь тоже была красавица», – подумал он и подкатил с газетой в руке к журнальному столику, на котором стоял телефон. Снял трубку и набрал указанный в газете номер.
Валерка немного волновался, потому что к телефону долго никто не подходил. Уже хотел положить трубку, но вдруг услышал тихий, будто полумертвый, голос человека:
– Алло. Кто говорит?
Валерка посчитал это несказанным везением:
– Я тот, кто тебе нужен. Извини, браток. Я сам к тебе приехать не смогу. Записывай мой адрес. Бери тачку и рули ко мне. Нам с тобой есть о чем поговорить…
Глава 25
Майор Верин долго молчал. Курил и молчал, задумчиво глядя в окно.
Там, за окном, по тротуару спешили по своим делам люди. А майору никуда спешить не хотелось. Надоело все до чертиков. И хотелось вот так сидеть, и чтобы никто не дергал, не лишая его мимолетного покоя.
Молчал и Камагин, сидя за столом напротив Верина. А на столе перед майором лежали фотографии, отснятые Зуевым.
Сумка. В ней труп с отделенной от туловища головой. Труп женщины возле сумки. Ноги подтянуты к груди. Рядом голова.
Даже после того, как ее достали из сумки, руки женщины остались согнуты, будто пытались ухватить голову и вернуть на место.
Верин посмотрел на ужасные снимки и, вздохнув, спросил у Камагина:
– Ты считаешь, это работа маньяка?
Камагин, успев похмелиться, дохнул на начальника перегаром.
Верин поморщился, но ничего не сказал. Сказать по правде, и сам бы сейчас выпил стакан водки. Так на душе скверно.
– Ничего я не считаю, – ответил Камагин, тихонько икнув, и потянулся за сигаретой. – Считать можно, если опять появятся безголовые трупы. А так мало ли чего: может, ее любовник замочил. Или любовница мужа.
Верин с пониманием кивнул головой:
– А муж? Он не мог?
– Вряд ли. С ним областные опера работали. Они считают, эта версия отпадает. У него не было мотива для убийства. Соседи о них отзываются хорошо. Жили дружно. Хорошо обеспеченные. Нет. Тут что-то другое.
– У Топольского на квартире были? Никто там не появлялся?
Под этим «никто» майор подразумевал самого маньяка, и Камагин это сразу понял:
– Нет.
Верин недоверчиво прищурился:
– И все же что-то есть?
– Нет, это я так. Представляете, огромный шкаф у него, и весь забит книгами по психологии, психотерапии, йоге и разным оккультным наукам. Помешанный какой-то. И такому человеку доверяли лечить людей. – Камагин достал из ящика стола раскрытую книгу, с подчеркнутой карандашом строчкой.
Верин прочитал вслух:
– Убивая человека, ты спасаешь его душу от греха, – он повертел книгу в руках. – Чушь какая-то!
– А может, эта чушь оправдывает его действия? Убивал с твердым убеждением, что творит благие дела? – сказал капитан.
– Спасал людей от зла? – усмехнувшись, добавил Верин, скосив глаза на жуткие фотографии убитой блондинки.
– Книжонка такая, между прочим, свободно продается на лотках.
Верин прочитал фамилию и инициалы автора.
– А.И. Топольский. Гм… Тоже мне философ. Собственноручно пристрелил бы гада!