Маньяками не рождаются
Шрифт:
– А какое ты любишь?
– Эскимо, - ответила лакомка.
Она уселась на скамеечку в тени, а он пошёл покупать мороженое, улыбаясь своим явно неплатоническим мыслям. Ему уже давно хотелось приключений, дерзких необычных. Вера с лицом монашки не была желанной в такие минуты, да и доступность собственной жены была отвратительна искателю приключений. Вскоре он вернулся с мороженым и они уплетали его, сидя на бульварной скамейке. Кругом тишина, полуденный зной не привлекал гуляющих. Наступило бабье лето. Шикарный пейзаж из осенних деревьев делал сказочным вид города. Багряные краски с зелёными, оранжевыми, жёлтыми коврами из листьев создавали
– Скорее бы работать, - вздохнула маленькая прелестница.
– Кем же ты хочешь стать?
– Продавщицей. Они все время с людьми общаются. Там много всего вкусного.
– Ты голодна?
– Еще бы. Утром чай и всё. Живот урчит
Её непосредственность волновала Павла. Он думал, как покрасивее уговорить девочку пообедать с ним, но только не в ресторане, на виду у всех. Хорошо бы она согласилась уехать за город. Там на выезде есть харчевня, вполне приличная. А после видно будет.
– Хочешь поедем пообедаем?
– Я боюсь.
– Кого? Меня? Разве я похож на волка, который ест детей?
– Нет, ты красивый, хороший, но что скажет моя мама?
– Ты думаешь, она тебя видит? Ау, мама, ты где?
– Ладно, ладно поедем.
Она забралась в машину на переднее сиденье и автомобиль помчался за город. Харчевня была маленькой и уютной. Сюда даже из города приезжали. Зазывало название "Тёщины блины".
– Какое интересное название, - удивилась Лара.
Их встретили приветливо, усадили за полированный столик с маленькой льняной скатертью в цветах. В конце стола стоял тульский самовар и возле него на подносе чашки с блюдцами, заварной чайник, ложечки в вазочке. Скромный букет из разноцветных листьев довершал натюрморт. В меню кроме обычных мясных блюд и салатов были блины: с икрой, сметаной, с медом, блинчики с творогом, мясом и ещё с кем-то, но путешественники уже выбрали себе лакомства. Вскоре стол был заставлен так, что краев не было видно. Всевозможные напитки в открытых бутылках притягивали Ларин взгляд. Но места в желудке больше не было. Она смотрела на всю остающуюся снедь и качала головой.
– Вот бы сюда мою бабушку. Она так любит поесть.
– А дома плохо с едой?
– Супчик, каша - пища наша, - так говорит мама.
– Молоко.
– Значит мы с тобой будем почаще обедать здесь.
– Невозможно. В школу ходить надо.
– Значит после школы. Это будет наша с тобой тайна.
– Еще что. Мать голову открутит, если узнает, где я была.
– Я придумал кое-что. Ты скажешь дома, что нашла деньги на дороге и отдашь их маме.
– А мама отнесет их в милицию и отдаст.
– Но зачем в милицию?
– Все находки нужно отдавать.
– Ты дремучий человек, Лара. Уже давно нет пионеров и никто не носит найденные деньги в милицию. Ты спокойно можешь оставить их себе. Будут карманные, собственные. Для школьного буфета и прочего. У девчонки засверкали глаза. Он достал бумажник и дал ей полторы тысячи рублей. Для неё это было целым состоянием.
– Спасибо, - обрадованная Лара клюнула его в щеку.
– Мне пора домой.
Он остановил машину за углом её дома и смотрел
– Что с тобой происходит?
– Мне нельзя пребывать хорошем настроении?
– окрысился он.
– Отчего, приятно видеть тебя таким, но надолго ли?
– Уже исчезло. Твой уксус может испортить окружающее рядом.
– Значит я - уксус, а кто же источник радости?
– Явно не ты. Ты ошиблась в жизни, тебе нужно было пойти в монастырь, стать утешительницей страждущих, а ты портишь жизнь мне и себе.
– Я порчу тебе жизнь?
– Как чемодан без ручки, который неудобно нести и бросить жалко
– Спасибо за разъяснения. Мы с дочерью сегодня же освободим тебя от неудобств жизни с нами.
– С тобой, - подчеркнул он.
– Не употребляй множественное число по отношению своей персоны. "Иду на вы" - это не для тебя. А о дочери забудь. С твоей депрессией и никчемностью никто не разрешит тебе воспитывать её.
– Никчемностью?
– Конечно. Кто ты? Несостоявшийся юрист? Не ужившаяся с мужем жена? Если это повторится дважды, то я уверен, что виновата будешь ты.
– Ты, ты - подлец.
– Приятно слышать, мадам. По крайней мере подлец, на иждивении которого ты живешь как королева. С прислугой, не выходишь пешком из дома. Личный водитель прикреплён. Ты себя запутала плохим настроением, мордуешь всех окружающих. Рядом с тобой даже молоко киснет.
– Я сейчас же.. сейчас же ухожу.
– Скатертью дорога. Только дочь не трогай, не отдам.
– Это мы ещё посмотрим. Гуляка.
– Психопатка. Твое место в психушке.
Вера убежала наверх в спальню и принялась собирать свои вещи. Оказалось, что тех её вещей, что она принесла с собой, давно не было. Всё было новое, приобретённое Павлом. Она услышала, как отъехала от дома машина. Элина смотрела на мать и не понимала почему она плачет. Быстро собрав девочку и несколько перемен белья, пару платьев и шубку, она взяла дочь за руку и направилась к выходу.
– Девочку оставьте, - сказал охранник, преграждая ей путь.
Вера попыталась пройти мимо, но он твердил одно и тоже.
– Маленькая, - сказала мама.- Я сейчас ненадолго уеду, но вечером вернусь за тобой.
– Я хочу с тобой, - захныкала дочь.
– Нельзя пока. Подожди, я приеду.
Охранник увёл девочку назад, а Вера остановила такси. Денег у нее было немного, но доехать хватало. Дома были родители. Мать случайно заскочила на обед, и прилегла отдохнуть, поспала и теперь стояла на выходе.
– Ты что это с вещами?
– Да, - ответила дочь.
– А ребёнок?
– Он не отдал мне дочь.
– Возьмем через суд, - вмешался отец.
– Какой суд?
– взревела мать.
– Что снова развод? Второго ребёнка потерять хочешь?
– Не потеряю. Дочь я ему не отдам.
– Ладно, вечером поговорим, сейчас мне некогда.
После ухода неприветливой матери, отец расспросил Веру о случившемся, и она ему все рассказала, без утайки. Он был единственным человеком сейчас, кому можно было довериться. Её состояние и нравственное и физическое внушало страх. Сломленное существо, родное, беззащитное находилось рядом с ним. Он поклялся себе не давать её в обиду никому.