Маньяками не рождаются
Шрифт:
Вдруг Вера спросила:
– В детдоме вам плохо?
– Я привык, не знаю как бывает хорошо. Шумно. Ты зависишь от толпы и распорядка. Сам себе не принадлежишь.
– В комнате много вас?
– Двое. Это самая маленькая комната. В других по двадцать, тридцать человек.
– У тебя есть друзья?
– Демьян, закончил институт. Василий, Анна Ильинична, Андрей Иванович.
– Ивановы?
– Да. А вы их тоже знаете? Я с ними на даче бываю, на рыбалке. Отличные люди. Как в раю, чувствуешь себя.
– Ты знаешь,
– Думаю знаю, это противоположное явление аду. А там, где под одной крышей живёт много разных людей - ад. Хотя без него у нас не было бы крыши над головой и остального, необходимого человеку.
Вера смотрела на него и думала, что вероятно её сыну было бы сейчас столько же лет. Ей жаль этого мальчика, но с её родственничками ничего изменить нельзя. Она не знает даже того, как поведёт себя Павел, увидев у себя дома мальчика из детского дома. Прибежала Любовь Ивановна, погладила гостя по голове и помахала им ручкой. Спешила как всегда.
– У нас как на постоялом дворе, ничего стабильного.
После обеда смотрели альбом с фотографиями. На одной из них, чудом уцелевшей, Василек увидел троих молодых людей, стоящих в обнимку.
– Это мама, - показала на девушку с фотографии Элина.
– Это папа.
– А это Василий, - узнав его, сказал мальчик.
– Какой Василий?
– заинтересовалась девочка.
– Ты его не знаешь, - забирая из рук дочери альбом, сказала Вера.
– Едемте на реку, посмотрим на людей, побродим по берегу.
– Ура! Едем, едем,- обрадовалась Элина.
Вера просто-напросто увозила их из дома, чтобы не дай Бог, не появился Павел. Ей припомнились слова мальчика "жизнь зависит о толпы". Вот и у неё малочисленная, но толпа, от которой она зависит. И она вдруг осознала, что является рабыней в этом большом доме. Не смеет никуда надолго отлучиться, никого пригласить. Может возникнуть скандал. Даже упрекнуть его опасается. В гневе он невменяем и неизвестно чем может все закончиться.
Прогулка удалась. Дети бегали наперегонки, строили замок из песка, бросали камни в воду кругами, собирали красивые камешки и никак не хотели ехать домой. А было уже пора. Наконец машина остановилась у забора обшарпанного здания с вывеской "Детский дом". Василек вышел, попрощался и сказал:
– Вы мне подарили чудесный день. Как будто я побывал в другом мире.
Вера смотрела на него сзади, как он идет по ступеням серого крыльца, маленький человек со своим характером, связанный жизненными обстоятельствами.
– Что я могу для него сделать?
– и, подумав, ответила себе, - Ничего.
Вера превратилась в странное существо, именно существо. Из неё не получилось юриста, она второй раз замужем, потеряла и не нашла ребёнка.
Теперь второй муж становился все непонятнее, дома не бывал, в открытую имел любовницу и она не протестовала, а молча сносила все неприятности, связанные с его изменой. У неё словно надломилась внутри пружина реагирования
Только дочь, близкое, самое главное существо заставляла Веру двигаться, думать, есть. У нее образовался собственный мир, в который не был допущен ни один человек. И к окружающим её людям не было сострадания. Опустошенная душа не желала больше страдать. Друг дочери Василий ей очень нравился, но его не любил Павел. Следовательно во избежание неприятностей в семье нужно было прекратить близкое знакомство с мальчиком.
– Мама, а когда Василёк придёт в гости, - спрашивала дочь ежедневно.
– Не знаю, - отвечала мать.
– Твой папа будет сердиться.
Элина не хотела уступать матери в продолжении дружбы с Васильком. Ей хотелось, чтобы он часто бывал у них дома. Выбрав момент, когда отец был дома, что в последнее время это была непоказательная роскошь для родственников, она уселась к нему на колени и потёрлась щекой о его щеку.
– Что случилось, лиска?
– Я Элина, а не лисичка, - оборвала она его.
– Ого, характер вырабатываешь?
– Я хочу, чтобы мой друг Василий бывал у нас дома. Он поможет мне учить уроки.
– Уроки тебе поможет учить мама.
– А я хочу, чтобы он. И обедать с ним тоже. У них в детдоме плохо.
– А я не хочу посторонних в нашем доме.
– Почему? Тебе он не нравится?
– Да, не нравится. Человек неизвестного происхождения и ты, моя дочь.
– А я все равно хочу, чтобы он приходил к нам.
– Что будет, если я все-таки не разрешу?
– Я буду уходить с ним из школы в детдом.
– С ума сошла? Хочешь болезнь подцепить какую-нибудь?
– Разреши, папочка, я тебя так люблю.
Павел растерялся. Запретить можно. Сказал и точка. А она будет бродить с ним где-то по улицам. Разрешить, значит постоянно видеть у себя неприятного гостя. Хотя дома он бывает редко, и можно этого паренька считать живой игрушкой. Надоест - сама выбросит.
– Хорошо, - сказал он.
– Пусть он учит с тобой уроки. Обедает у нас, но мама сама должна будет привозить вас из школы. Я не разрешаю тебе бегать по улице, даже в сопровождении парня.
– Папочка, миленький, какой ты замечательный. И ещё я хочу сделать ему подарок.
– Какой?
– У него ужасный портфель и плохие ботинки.
– А он примет этот твой подарок?
– Не знаю. Спрошу.
– Сначала спроси, а потом покупай. Эти подкидыши воображают из себя княжеских детей.
Павел торопился. Вера вышла из комнаты. У них были натянутые отношения и он решил залатать дыру в расползающемся браке.
– Наша дочь попросила разрешения бывать её другу у нас дома, обедать, учить уроки, бывать на прогулках, но только под твоим контролем. И посмотри, что можно купить для него.