Маньяки: охотники на людей

Лавров Николай Николаевич

Младший из семи детей в семье эмигрантов из Мексики, он родился в 1960 году в Эль-Пасо, Техас. Как пишут биографы «Ночного Сталкера», дядя Ричарда Рамиреса, вьетнамский ветеран, научил его всему тому, что должен был, по его мнению, уметь настоящий мужчина. То есть драться, пить виски, курить марихуану и относиться ко всем и вся с безмерным презрением.

Попытки жены дядюшки воспрепятствовать такому «воспитанию» закончились тем, что она была застрелена им в приступе ярости на глазах пятнадцатилетнего племянника. Можно себе представить, какое впечатление это убийство произвело на психику подростка.

Впрочем

многому «хорошему» Ричард Рамирес научился и без посторонней помощи. Например, нюхать клей, чем он по собственной инициативе стал заниматься еще в нежном детском возрасте, или грабить прохожих вместе с «товарищами» по уличной банде. Наркотики, уличные разборки, грабежи — и, как закономерный результат, первый арест уже в семнадцать лет. Затем Рамиреса еще несколько раз задерживали по подозрению в грабежах, но он умудрялся выходить сухим из воды.

Первый приговор суда Рамирес получил тоже за уличный грабеж — он вырвал у женщины из рук сумочку, в которой было чуть больше 50 $. К моменту достижения им совершеннолетия по американским меркам Рамирес мог «похвалиться» только устойчивой наркотической зависимостью, вечно пустыми карманами и «подружкой» — проституткой. Впрочем и та в любой момент могла дать ему отставку по причине его вечного безденежья.

Специалисты, составляющие поисковый психологический портрет Рамиреса, оказались абсолютно правы в том, что говорили относительно отношений Рамиреса с женщинами. Он действительно не мог устанавливать долговременные отношения с женщинами. Да он, собственно, практически и не общался с обычными, нормальными девушками.

Круг его общения составляли проститутки, и поэтому неудивительно, что он не понимал женщин, не знал, о чем даже можно с ними поговорить — да, собственно говоря, и полное интеллектуальное убожество Рамиреса никак не способствовало установлению взаимоотношений с противоположным полом.

К тому же он к этому и не стремился, ограничив свой круг общения исключительно женщинами определенного сорта. И даже его подружка-проститутка могла не особенно с ним церемониться. Донна Майерс — так звали пассию Рамиреса — могла под горячую руку не только выставить его за дверь, но и дать хорошего пинка: опытная проститутка с большим стажем знала, как нужно обращаться с мужчинами и что можно себе позволить по отношению к такому ничтожеству, как Рамирес.

И с течением времени проблемы в отношениях Рамиреса с представительницами противоположного пола только усугублялись…

Ричард Рамирес не входил ни в какую серьезную, по меркам криминального мира, банду и потому не мог рассчитывать ни на защиту со стороны мафии, ни на «карьеру» в криминальной среде, у него не было ни «специализации», ни репутации, ни перспектив. И потому неудивительно, что он вечно был без гроша за душой. И мысли о собственном ничтожестве и убожестве, разумеется, и злили, и угнетали его.

Нужно было иметь деньги, много денег — не только для того, чтобы жить красиво и иметь возможность покупать наркотики, но еще и для того, чтобы почувствовать собственную значительность, ощутить себя «крутым». Идея насчет «заработков» в солнечной Калифорнии, Золотом штате, вдохновляла и Майерс, и Рамиреса.

Вперед, в Апельсиновый Рай! И в 1982 году они «осчастливили» своим приездом Сан-Франциско. Дело сразу же пошло не так хорошо, как думалось дома, в провинции, — в крупном городе деньги Рамиреса быстро кончились, и он и глазом не успел моргнуть, как был выставлен за дверь своей пассией.

Попав в начале 1983 года в Лос-Анджелес, Рамирес рассчитывал быстро подзаработать на перспективном деле. Процветающий криминальный бизнес — угон автомашин — казался ему самым подходящим занятием. Но оказалось, что полиция думала совсем по-другому, и на первом же «деле» Рамирес попался.

И загремел в тюрьму, так и не поняв, как же его так быстро «вычислили». Пятимесячное пребывание за решеткой пошло ему на пользу: он прошел курс лечения от наркотической зависимости, его привели в божеский вид — отмыли, подстригли. Выйдя из тюрьмы, он опять взялся за старое…

Какое-то время ему удавалось не только держаться на плаву, но и даже, подкопив денег, прокатиться несколько раз в Сан-Франциско, чтобы повидаться со своей подружкой. Однако полоса везения довольно скоро закончилась, и во время попытки угона — точнее, тогда, когда он садился за руль чужой автомашины, которую только что вскрыл, — его взяла полиция. На этот раз он пробыл в тюрьме чуть больше месяца.

Видимо, тюремный опыт не понравился Рамиресу, и ему пришлось и в Лос-Анджелесе вернуться к своему старому ремеслу — квартирным кражам. Этот «бизнес» был совсем не прибыльным, однако выбора у Рамиреса не было. Действовал он по наработанной методике — вечером отправлялся «на обход», обращая особое внимание на те дома, где окна были открыты.

В небогатых районах Лос-Анджелеса, где промышлял Рамирес, во многих домах не было кондиционеров, и часто хозяевам дома приходилось оставлять окна открытыми, опасаясь от жары и духоты. Этим и пользовался Рамирсс: пробравшись внутрь, он тихо обыскивал дом, стараясь найти что-нибудь ценное, что потом можно будет продать.

Как правило, добыча была не бог весть какой богатой. «Квалификации» Рамиреса не хватало на то, чтобы попасть в богатый дом с современной системой сигнализации, обмануть собак или отвлечь охрану. Он брал бытовую технику — если она была достаточно новой, аппаратуру йли деньги — если их удавалось найти.

В Америке не принято держать дома наличные, и потому вору часто приходилось уходить с пустыми руками. К тому же, что можно взять у бедных или стариков? А именно они чаще всего становились жертвами Рамиреса.

Они не останавливаются!

В июне 1984 года он совершил свое первое убийство. Жертвой Рамиреса стала пожилая женщина, в квартире которой он не нашел ничего такого, что можно было бы украсть и потом продать. И потому решил убить ее, выместив на несчастной жертве свою злость и раздражение из-за неудачи. Когда он ударил спящую ножом — а дело происходило поздно вечером, — женщина закричала, Рамирес добил ее, накрыв подушкой, чтобы не услышали соседи.

Вид крови подействовал на него совершенно непредсказуемым образом — у него появилась сильная эрекция, а возбуждение было настолько сильным, что он попытался совокупиться с трупом. Случившееся потрясло его и надолго отложилось в памяти. Но этот случай некрофилии был единственным — во всяком случае так он рассказал полицейским.