Маньяки: охотники на людей

Лавров Николай Николаевич

Что же касается благополучной семьи и того, что с этим обычно связывается — соответствующего воспитания, то тут тоже не все однозначно.

Понятно, что такого слабого, больного ребенка родители не могли не жалеть и не баловать. И можно предположить, что рано или поздно ребенок, выросший в таких условиях, начинает чувствовать свою исключительность, свою безнаказанность.

Об этом, в частности, рассказывала сестра Василия Кулика. Она говорила о том, что ему прощалось и позволялось все, и рос он эгоистичным, а порой проявлял поразительную жестокость — как, например,

однажды, когда он бросился за ней с ножом, а потом запустил нож в дверь, которую она успела захлопнуть за собой.

Мать преступника рассказывала, наоборот, о том, что Василия не баловали, держали в строгости, даже наказывали физически. Говорилось также, что в доме всегда жили домашние животные — кот, собака, черепаха, о которых Василий заботился. Однако выяснилось также — уже не со слов матери преступника, — что в пору детства Василий очень любил мучить животных, ловил дворовых и бездомных кошек и вешал их.

Время шло, пора детства миновала, он рано стал интересоваться девушками, что, как выяснилось, было «передано по наследству» от отца. В одной из публикаций о Кулике говорится, что его отец был большим ценителем и любителем женщин — в том числе и несовершеннолетних, а также не оставлял без внимания и близких родственниц — вроде сестры и падчерицы. И, кроме того, отличался крутым нравом.

Когда Василий подрос, он тоже активно стал интересоваться женщинами — настолько активно, что они ему быстро надоели. В своих показаниях он утверждал, что на него очень плохо подействовала «женская распущенность».

И приводил примеры этой самой распущенности из своего богатого опыта общения с женщинами. Так это было или нет на самом деле, но он заявлял, что у него было много любовниц, причем по нескольку одновременно. И женщины ему надоели настолько, что он не получал с ними удовольствия.

Пробуждение чудовища

И вскоре ему потребовались другие «удовольствия» — и, уже женившись, заведя ребенка, он начинает разыскивать детей, которые могли бы удовлетворить его сексуальные фантазии. И насилует малолетних, заманивая их в строящиеся здания, подвалы.

Но в другой части своей жизни, как отмечали его близкие родственники и люди из его окружения, он был и хорошим мужем, и хорошим отцом, внимательным и заботливым. Учебу в институте успевал совмещать с подработками. Как рассказывала следствию его мать, не стал хирургом только потому, что не мог делать операции — в силу своего характера.

Когда насилие уже перестало устраивать Кулика, не доставляя того самого извращенного удовольствия, к которому он стремился, он превратился в убийцу. Убийцу по влечению или «отдыхающего убийцу».

Первой его жертвой стала пожилая женщина. Она встретила на улице молодого врача, который до этого как-то приезжал к ней по вызову, поздоровалась, пожаловалась на здоровье, посетовала, что живет одна.

Как рассказывал на следствии Василий Кулик, во время этого разговора он подумал, что можно будет ее изнасиловать — и при этом вполне отдавал себе отчет в том, что вынужден будет убить ее… Как замести следы, чтобы остаться вне подозрений, он тоже продумал — и сделал все в соответствии со «сценарием», который сложился у него в голове.

Под видом оказания медицинской помощи он пришел к ней домой, сделал инъекцию лекарства, которое приводит человека в полуобморочное состояние. Насилуя семидесятидвухлетнюю женщину в извращенной форме, он душил ее.

Кулику удалось остаться безнаказанным: смерть пожилой женщины ни у кого не вызвала подозрений, экспертиза не проводилась, а в справке о смерти было указано, что причиной явились болезни сердца и сосудов.

Первое убийство Кулик совершил в конце марта 1984 года. После этого он уже не мог остановиться. За первым убийством последовали следующие, и, уже попробовавший вкус крови, он убивал до тех пор, пока не был пойман.

Трупы его жертв ужасали — он резал и колол ножом, душил веревкой и руками. Те из жертв, которые боролись за свою жизнь до последнего, были буквально растерзаны. Как он объяснял на следствии, при сильном сопротивлении жертвы он приходил в ярость. Ему хотелось, чтобы жертвы сопротивлялись, но так, чтобы он мог с ними справиться без большого труда. При этом, как он пояснял, без убийства он не всегда получал удовольствие — даже при нужном ему сопротивлении.

Серийный убийца

Василий Кулик, как отмечают отечественные криминологи, еще во время первого своего преступления — убийства престарелой женщины — проявил себя как типичный организованный серийный убийца.

Согласно принятой классификации, к организованным серийным убийцам относят тех, у кого есть определенный, четкий план действий относительно выслеживания и убийства жертвы.

Организованные серийные убийцы могут держать свои желания под контролем, и в случае, если что-то пошло не так, как было задумано по плану, они могут отложить его выполнение. Они тщательно скрывают улики, заметают следы, стараясь избежать поимки.

Отмечено, что серийные убийцы имеют глубокие расстройства личности, но при этом их интеллект соответствует норме — или выше среднего, они умело носят «маску нормальности» (или «маску святости», по определению зарубежных криминологов X. Клекли и Р. Хаэра), достаточно хорошо адаптированы в обществе.

Как рассказывал на следствии Василий Кулик, в конце 1984 года он начал составлять список тех пожилых женщин, которые его интересовали. При этом тщательно учитывал ряд обстоятельств: женщина должна быть одинокой, жить в отдельной квартире, она должна знать его и относиться к нему доброжелательно.

Здесь следует отметить, что все жертвы Кулика были его бывшими пациентками, все хорошо его знали, очень ценили за его профессионализм, внимательность, отзывчивость. Попасть в квартиру жертвы и покинуть ее, не вызвав никаких подозрений, для него не составляло труда.

Кроме пожилых женщин, в списке Кулика были и проживающие одиноко молодые женщины, у которых он побывал по долгу службы, как врач. Но, как он объяснял на следствии, они его не привлекали, им не было места в его сексуальных фантазиях и потому они остались живы.