Мар. Червивое сердце
Шрифт:
– Обещаешь? – Она схватила меня за плечи.
«Не давай поспешных обещаний», – подсказало мне благоразумие голосом моего отца.
Но ведь меня просила Стелли.
– Клянусь, – сказал я, не задумываясь.
Над соснами промчался ветер, забили сотни невидимых крыльев, и в лесу вдруг стало так морозно, что меня начал бить озноб.
– Брр, как же холодно, словно вдруг вернулась зимняя стужа или рядом гончие Холодной Госпожи, – пробормотала Стелли. – Как бы нам тут не околеть.
– Нет, Холодная Госпожа охотится только зимой, – пробормотал я, леденея даже от одной мысли о встрече с ней.
Столкнуться с Холодной Госпожой в лесу, не имея и искорки живого огня, означало верную смерть. Холодная Госпожа не знала пощады.
– Я думаю, мы недалеко ушли от костров, – если что, сумеем добежать. – Стелли оглядывалась по сторонам в поисках людей и огня.
И действительно, на стволах сосен заиграли отблески пламени. Неужели мы так быстро вышли к людям? В отличие от Стелли, я был убеждён, что мы довольно далеко от окраины леса, а моя интуиция ни разу меня не подводила.
– Сейчас согреемся, – обрадовалась Стелли.
Мне и самому нестерпимо захотелось к костру, но при этом меня охватило странное беспокойство. Я пошёл за Стелли, но всё же решил быть начеку.
Огонь горел на крохотной полянке, его со всех сторон окружали молчаливые сосны. У самого огня сидела старуха. Пламя бросало отсвет на её лицо и руки, отчего те казались красными.
– Проходите, детки, погрейтесь, – прошамкала она, завидев нас.
– С удовольствием. – Стелли уже протягивала руки к пламени.
– Благодарствую, матушка, – осторожно пробормотал я, разглядывая старуху. В памяти тут же возникли образы всех сказочных колдуний, о которых я слышал и читал.
– Ну что ты так на меня уставился, – усмехнулась старая женщина, – ты и сам не меньше похож на персонажа страшных сказок, чем я.
– А на кого похожа я? – улыбнулась Стелли, чтобы смягчить разговор.
– На принцессу, заблудившуюся в лесу и попавшую в Волшебную страну, – ответила ей с улыбкой старуха. Я заметил, что во рту у неё было всего два передних зуба.
– Если бы, – вздохнула Стелли.
– Осторожней в этом лесу с желаниями и клятвами, – шикнула на неё старая женщина, – особенно в такую ночь.
– А что плохого оказаться в сказке?
«Стать частью легенды», – прошептала мне память.
– О, глупые люди, вы всегда запоминаете из сказок только счастливый конец, те усилия, те страдания, какими он добыт, вы упускаете из виду. А ведь они иногда превышают стоимость вознаграждения. Хотите узнать, каким будет ваш счастливый конец? И будет ли он счастливым?
– Да, – вдруг став серьёзной, сказала Стелли.
– Нет, – выдохнул я.
И голос памяти вновь ожил во мне, на этот раз он говорил с хрипотцой старухи Эгу: «Никогда не спрашивай гадалок о своей смерти, Мир. Никогда».
– Всегда вместе. Одна общая судьба!!! Вот ваш конец! – Старуха схватила Стелли за руку и подтащила к себе, а затем заглянула ей в глаза. – Твоё желание сбудется, но ты об этом не узнаешь, пока не станет слишком поздно. У тебя слепое сердце.
– Пустите меня! – Стелли попыталась вырвать руку из цепких пальцев.
Я порылся в кармане, собрал в горсть лежавшую там соль и швырнул в лицо ведьме. Соль я брал с собой всегда, когда шёл на Болота. Нечисть её очень не любит. И вот сейчас старуха отпустила девочку, скрючилась и осела на землю, тая, точно снежная баба под лучами солнца, а потом из старых тряпок, служивших ей одеждой, выбрался Красный заяц. Зашипел, показывая длинные передние зубы, и побежал прочь.
– Как ты догадался? – Стелли вся дрожала. – Как?
– Не знаю, – честно сознался я, – просто я за тебя испугался.
– Ведь всё, что она сейчас сказала, это же неправда?
– Да, она болтала какую-то несвязную чушь.
– Чушь ли?.. – Стелли села на бревно, лежавшее рядом с костром, и задумчиво принялась ворошить огонь палочкой.
– Ведь ты всё-таки что-то попросила у Красного зайца? – не удержался я.
– Да, Мир, прости, что соврала тебе. Я попросила, чтобы мы всегда были вместе, чтобы были рядом, чтобы у нас была общая судьба. Просто я никогда не была такой счастливой, как сегодня. Что плохого, если мы останемся друзьями на всю жизнь?
Я сел на бревно рядом с девочкой и сказал ей:
– Спасибо.
– За что? – удивилась она.
– За то, что ты мой друг.
– Если бы ты только знал, какая я глупая, ты бы так не говорил.
– Зато ты красивая, – вдруг сказал я.
Стелли расхохоталась, и я засмеялся вместе с ней.
Мы сидели у костра, пока тот не потух, затем поднялись и пошли искать выход из леса. В вершинах сосен просыпалось солнце, протягивая к нам тоненькие нежные лучики, роса у наших ног переливалась яркими искорками, и воздух был невероятно прозрачным и чистым. Но вскоре лес закончился, мы вышли к окраине Доллина.
– Мы ещё увидимся сегодня? – спросила меня Стелли.
– Обязательно, если ты придёшь.
– Тогда до встречи. – Стелли помахала мне рукой и нырнула под покров леса, здесь наши дороги с ней расходились. А я отправился по тропинке к городу, любуясь тем, как солнце золотит его крыши и шпиль на охранной башне. В эту минуту я искренне любил свой город, да что там, я любил весь мир вокруг меня за то, что в нём есть Стелли.
Глава 6
А ПОТОМ БЫЛА ГРОЗА. Она разразилась, едва я ступил на порог дома, и продолжалась весь день. Я лежал на кровати в своей комнате и слушал, как дождь стучит по крыше, – о том, чтобы выбраться в лес, и речи быть не могло. Признаться, меня терзала мысль, что я не сдержал слова, данного Стелли, и я утешал себя лишь тем, что девочка и сама едва ли рискнёт выйти под этот ливень. А ещё у меня было много времени, чтобы обдумать произошедшее. Иногда мне начинало казаться, что всё это мне приснилось: Стелли, дом на Болотах, Красный заяц и тот праздник, где я играл на лютне. Неужели это всё могло произойти со мной? Неужели может быть так хорошо? Наконец я уснул и проспал весь день и всю ночь без каких-либо сновидений. Встал я рано, позавтракал с отцом, который даже не спросил, где я пропадал накануне. (Вряд ли он даже заметил моё отсутствие.) Затем он заперся в мастерской, а я, прихватив с собой хлеба и молока, поспешил к Болотам. Стелли уже ждала меня там. Судя по шумному, сбивчивому дыханию, она всю дорогу бежала и добралась до Болот лишь чуть раньше меня.