Мар. Червивое сердце
Шрифт:
– Иди строго следом за мной и не смей отвлекаться, что бы ни произошло, – сказал я Стелли, когда мы подошли к границе между лесом и Болотами.
Словно сигнализируя об опасности, здесь росли мухоморы. Мы решительно перешагнули красные шляпки и остановились, заворожённо глядя на усыпанное синими цветами пространство. После первого нашего шага цветы стали белыми. Они меняли окраску и притягивали внимание. Всё это происходило для того, чтобы, залюбовавшись на цветы, мы сделали неверный шаг. Я взял Стелли за руку, – вот уж никогда бы не решился прикоснуться к ней в другое время и в ином месте, но здесь, на Болотах, многое
– Не обращай на них внимания, цветы играют с тобой. Они охотятся, пытаясь заманить в трясину.
– Но это так красиво!
– На Болотах всё по-иному, красота здесь убивает.
– В мире людей это тоже не редкость, – ответила Стелли спокойно. – И всё же к этим цветам очень хочется прикоснуться.
– Поверь, я покажу тебе красоту ещё более совершенную, – пообещал я и потянул девочку за собой.
– Ты, так же как эти цветы, заманиваешь меня, – засмеялась Стелли.
– Только вот я не прекрасен.
– Ты манишь чужой красотой.
– Тебе страшно?
– Нет, Мир, мне не страшно. Мой отец учил меня никогда и ничего не бояться. И я не боюсь.
Мне захотелось спросить, кто она и откуда, но я не решился. Молча, я вёл девочку всё дальше вглубь Болот, а рядом разноцветными волнами переливались цветы. Чем дальше мы заходили, тем ярче и насыщеннее были краски, тем громче разливалась над Болотами песня. Стелли сжимала мою ладонь и послушно шла следом, хотя я видел, как ей хочется помчаться навстречу зовущим её цветам. Мне же было непривычно, но так сладостно ощущать в руке тепло чьей-то ладони. Боюсь, именно тогда одиночество и обиделось на меня. Потому что потом я уже не был так счастлив в лесу один и тосковал по этому теплу. Рука девочки походила на маленькую птичку. Мне казалось, отпусти я Стелли, и она улетит прочь, поэтому я сжал её пальцы ещё сильнее, но не так, чтобы причинить боль. И вдруг почувствовал ответное пожатие.
Над Болотами в полную мощь разлилась музыка, цветы стали интенсивнее менять цвет и покачивать головками в такт мелодии. Сколько раз я пытался сыграть песню Болот на лютне, но ничего не выходило. Получалось вроде бы и похоже, но я не чувствовал магии, не хватало чего-то главного. Я злился и пробовал вновь, но мелодия ускользала, оставляя лишь горечь разочарования.
– Почему я никогда не слышала о красоте этого места раньше? Почему тут нет людей, любующихся этим великолепием? – Стелли с восторгом озиралась по сторонам.
– Потому что на Болота почти никто не ходит.
– Почему? Здесь же так волшебно.
– Считается, что это место проклято и только колдуны и маги могут найти верный путь среди трясин.
– Но ты же нашёл.
– И никому, кроме тебя и отца, не рассказал об этом. Если в городе узнают, то просто забьют меня камнями как колдуна. Колдунов у нас винят во всех бедах – от скисшего молока до смерти младенцев. А бед в Доллине немало. Уж поверь мне: всё что угодно лучше, чем быть обвинённым в колдовстве. Вот магия – это другое, это удел благородных: маг на скисшее молоко размениваться не будет. Да и обижать мага себе дороже.
– Так, может, ты и есть маг?
– Ты бы сама в это поверила? – весело расхохотался я, поворачиваясь к ней и разводя в стороны руки. – Посмотри на меня? Разве маги выглядят так?
Стелли не успела ответить, она вскрикнула, указывая куда-то за мою спину, я обернулся, уже зная, что там увижу. Именно за этим мы и пришли сюда.
Единорог стоял посреди Болот и задумчиво жевал цветы. Зверь словно парил над землёй. Казалось, что он и существует на самом деле, и в то же время снится нам.
– Он такой, потому что живёт в двух мирах одновременно, – пояснил я.
Волшебный зверь поднял голову и посмотрел на нас. Если сам он был белым, точнее сказать как бы прозрачным, то глаза его поражали насыщенным ярко-фиолетовым цветом. Всё блекло рядом с ними, даже цветы на Болотах. Единорог отвернулся от нас и легко поскакал прочь. Стелли побежала следом, я не успел её удержать.
– Стой! – крикнул я. – Я ещё никогда не ходил так глубоко в Болота. Там может быть опасно!
– Единороги добрые, я не думаю, что он заманивает нас на погибель!
Я хотел сказать, что волшебные существа живут по собственным законам, в которые не умещаются понятия добра и зла, но Стелли уже бежала за однорогим животным, и мне не оставалось ничего другого, как только ковылять за ней следом, пытаясь запомнить дорогу.
Единорог вывел нас на небольшую поляну. Должно быть, это и было сердце Болот. На поляне стоял дом, сложенный из камней. Тропинки к покосившемуся крылечку не было, кругом росла густая трава, кое-где сквозь неё проглядывали болотные цветы, но я не почувствовал в них опасности, словно они были обезврежены, приручены, одомашнены. Кто-то очень давно нашёл способ вырастить их у этого домика. Крыша строения была покрыта дёрном и тоже густо заросла травой. Каменные стены покрывал зелёный плющ. Я подумал, что если бы кто-то из магов смог подняться в воздух и пролететь над Болотами, то всё равно бы ничего не заметил, да и поиски на земле без проводника, хорошо знающего это место, ни к чему не привели бы. Возможно, это моё воображение разыгралось, но мне показалось, что хозяин домишки не хотел, чтобы его нашли. И вот теперь здесь оказались мы.
Единорог встал на дыбы, помахал в воздухе копытцами и умчался прочь. Мы остались одни.
– Я думаю, он специально привёл нас сюда, – сказала Стелли, направляясь сквозь густую траву к крылечку. – Этот дом – подарок нам, посмотри на него – он точно иллюстрация к волшебной сказке.
– А если там кто-нибудь живёт? В волшебных сказках в таких домиках обитают злые ведьмы.
– Вот сейчас и узнаем. – Стелли поднялась по ступенькам крыльца и потянула на себя дверь за витое железное кольцо в форме дракона. Та легко поддалась, даже не скрипнув.
В этот момент все цветы на Болотах сменили свой цвет на алый, как бывает, когда кто-то погибает в прожорливой пасти трясин. Всего мгновение, краткое мгновение, но всё окрасилось в цвет крови. И где-то очень далеко оборвался чей-то крик, так и не долетев до нас.
Глава 4
МЫ ЗАСТЫЛИ НА ПОРОГЕ. Открытая дверь приглашала войти, но сделать первый шаг никто не решался. Стелли посмотрела на меня, и мои щёки заалели. Выглядеть трусом перед девочкой мне не хотелось. Я сделал глубокий вдох и переступил порог дома.