Мар. Тень императора
Шрифт:
— Ты. Не смей покидать лагерь в одиночку.
— В кусты-то хоть можно без сопровождающего? — всерьез обеспокоился я.
— Нет.
— Черт. Зиль… придется тебе взять на себя эту почетную обязанность.
Цыган фыркнул.
— Почему это мне?
— Потому что я толком знаю только тебя и его высочество. Но его высочество о такой услуге просить как-то срамно. Остальных я боюсь. Поэтому будь другом…
— Да иди ты в лес! — все-таки сплюнул Зиль, на что я лишь сокрушенно развел руками.
— Прости. Мне только что запретили
— Все, разошлись, — сухо велел Карриан, никак не отреагировав на подколку. — Сегодня дежурим по двое. Арх и Зюня, Ворон и Гриф, Коготь и Еж, Зиль и Хорт. Остальным отдыхать.
Народ вполголоса поворчал, но возразить никто не посмел, и на этом, можно сказать, инцидент был исчерпан. Рино Кэрт отнесся к случившемуся с редким спокойствием, хотя в мою сторону глянул остро, оценивающе. Однако вслух ничего не сказал. А затем вместе с остальными вернулся к костру, где уже почти дозрела сваренная Архом каша. Правда, размундириваться никто не спешил, оружие далеко не убирали, разворошенные тюки, где все это богатство хранилось, тоже никто не свернул. И вообще, обстановка в лагере оставалась напряженной.
— Зюнь, а в чем все-таки дело? — полюбопытствовал я, когда Карриан перестал смотреть на меня зверем и первым отправился на боковую, а здоровяк на пару с Архом заступили на первую стражу.
Зюня стянул с головы шлем, вязаный подшлемник и пригладил растрепавшиеся светло-русые волосы, из-под которых не слишком приветливо сверкнули голубые глаза.
— Тебе какая разница? Иди спи.
— Не могу. Любопытно же. Вдруг я что-то важное пропустил?
— Ты хоть что-нибудь про волков наших знаешь? — чуть ли не впервые соизволил заговорить со мной Арх.
Я с готовностью помотал головой.
— Неа.
— Вот деревня… — вздохнул Зюня, после чего поднялся, забросил за спину немаленькую секиру, которая привычно вошла в ременные петли на мудреной перевязи, и направился к деревьям. —Пойдем. Посмотрим, что и как по округе творится. Заодно расскажу.
Я тут же подхватился и, проигнорировав неодобрительный взгляд Арха, увязался за расщедрившимся на беседу Зюней. Послушать было интересно. Осмотреться тем более. Ну а если кому-то не нравится, пусть или будят его высочество, чтобы наябедничать, или же тащатся следом. Хранить, так сказать, мою персону от всевозможных бед.
— У нас в горах говорят, что у смерти много обличий, — проговорил мой «провожатый», тихо и аккуратно ступая по перепрелой листве. — Но Рам —мудрая богиня, поэтому чаще ее видят в одном и том же образе, и обычно ее легко узнать. Некоторые народы говорят, что она прилетает в облике большой белой птицы. Иногда ее видят в обличье женщины в белом плаще. Но у нас в Сории[1] ее почитают за способность оборачиваться волчицей и забирать души туда, где им будет хорошо и тепло.
— Волчица? — моментально насторожился я. — Небось, тоже белая?
Знаю одну такую. Виделись.
Зюня, не оборачиваясь, кивнул.
— У нас считают, что владения Рам — это ледяные равнины. Бескрайние холодные пустоши, где есть лишь ветер, снег и метель. Обиталище духов. Родина призраков. То место, куда отправляются души, которым не нашлось места в этом мире.
— А ты думаешь, что есть и другие миры? — кашлянул я.
Здоровяк пожал плечами.
— Жрецы говорят, что есть. А как на самом деле — не знаю.
— Хм, а что потом? Ну пришла за кем-то Рам… забрала душу… дальше-то что с этой душой будет?
— Как решит богиня, — отозвался Зюня, зачем-то свернув к реке. При этом, что удивительно, на нем ни кольчуга не звенела, ни веточки под сапогами не хрупали. Я, в отличие от него, старательно шумел и распугивал всю окрестную живость, но северянина это, похоже, не волновало. — Жрецы говорят: у каждого из нас есть цель в жизни. Все мы ищем чего-то. Что-то делаем или просто ждем.
— Скорее, ждем не «чего-то», а «кого-то»…
— Верно, пацан, — неожиданно обернулся здоровяк, одарив меня внимательным взором. — Своего человека ищем. Свое место в жизни.
Я прикинулся валенком.
— А если не найдем? Не потому, что поленились или прожили жизнь глупо, а просто… не успеем. Или же нам не дадут этого сделать. Мало ли случайностей на свете? Упал с горы, утонул в реке, злой дядька кирпич на голову уронил…
— Тогда Рам отправит твою душу обратно.
— То есть, если я, скажем, не найду ответа на свои вопросы, то Рам подарит мне еще один шанс?
— Не один, — кивнул Зюня. — Столько, сколько потребуется для достижения цели.
— А если я проживу тысячу жизней, но в этом мире не окажется того, кого я ищу?
Здоровяк остановился и снова пристально на меня посмотрел.
— Рам не забирает души просто так. У каждой срок жизни предопределен, и смерть приходит точно в свое время. Если ты к этому времени чего-то не сделал или не успел, потому что прожил жизнь впустую, шанс это исправить у тебя будет. В нашем мире или в другом, сейчас или тысячью годами позже — об этом жрецы расскажут лучше. Но терпение Рам не безгранично, пацан. Если ты и через тысячу лет останешься таким же бестолковым, как сейчас, то твоя душа застрянет на ледяных равнинах навеки. Никакого перерождения. Никакого движения. Там ты будешь по-настоящему мертв.
Хм. Вообще-то у меня другие воспоминания. Не так уж там и плохо, как он говорит, но не будем спорить.
— Хорошо, — послушно кивнул я, когда мы выбрались к реке, и Зюня снова остановился, внимательно оглядывая противоположный берег, слабо мерцающую в свете звезд воду и укрытые ночной тенью холмы. — Насчет богини понятно. Что там с волками?
— Волки — звери умные, хитрые и опасные, — рассеянно обронил здоровяк. — К людям обычно не суются. На стада не нападают. Города и деревни обходят стороной, потому что в лесах у них и без того довольно добычи. Ты хоть одного такого зверя видел вживую?