Мара
Шрифт:
Они всю дорогу мучали ее бесконечными вопросами, и Мара вынуждена была даже сочинить на ходу историю своей жизни, объясняя, зачем ей, молоденькой девушке, добираться куда-то на попутной машине. В те времена подобный способ передвижения автостопом был, впрочем, довольно распространен на американских дорогах. Все чаще и чаще встречались на шоссе голосующие люди. И в числе их были не только ветераны, путешествовавшие по стране в поисках работы, но и женщины, и даже целые семьи.
— Так, значит, твоя мать умерла, и ты разыскиваешь
— Да, сэр. Последнее, что я о нем слышала, так это то, что он работает в Брадфорд-цирке, — сказала Мара и гордо добавила: — Он у меня антрепренер, — это был типично цыганский прием: достаточно вставить в свой рассказ одну маленькую деталь — и он будет звучать вполне правдоподобно.
— Ну-ну. Надеюсь, ты найдешь его. Такой молоденькой девушке, как ты, не пристало жить одной.
«Интересно, что бы сказал этот дед, если бы узнал, что я цыганка? — подумала Мара. Она вспомнила те обидные слова, которые частенько говорили в адрес ее табора гаджо. — Он, наверное, даже близко не подпустил бы меня к своему грузовику — небось, побоялся бы, что я на ходу отверну у машины колеса».
— Ну, вот мы и приехали, — сказал фермер и затормозил.
Мара, поблагодарив, выскочила и огляделась вокруг. Жаркое солнце Флориды мгновенно накинулось на ее непокрытую макушку, но Мара была слишком взволнована, чтобы обращать на это внимание. Она принюхалась к доносившимся запахам: кисло-сладкому запаху загона для зверей, знакомому запаху конюшни, аромату опилок… И на мгновение показалось Маре, что ей вновь семь лет и она впервые в жизни попала в цирк — в волшебную сказку…
Стук молотков вернул ее к действительности. Несколько молодых мужчин в серой рабочей одежде чинили прохудившуюся крышу конюшни. Один из них заметил Мару, вытер пот со лба и окинул девушку оценивающим взглядом.
— Где мне найти человека по имени мистер Сэм? — громко спросила у него Мара.
Рабочий молча показал ей рукой на вывеску и принялся заколачивать следующий гвоздь. Разобрать то, что было написано на вывеске, Мара никак не могла, и она просто пошла вперед сквозь длинные ряды старых выцветших палаток. Вскоре она оказалась на площадке, где стояло множество странных машин — фургоны и автобусы с заколоченными окнами, а также какой-то древний автомобиль, появившийся на свет, наверное, еще задолго до рождения Мары. У маленькой палатки Мара заметила женщину, но та скрылась прежде, чем Мара успела задать ей какой-либо вопрос.
Затем Мара пошла дальше и увидела три фургона без колес, стоявшие на бетонных плитах и как бы образовывавшие три стороны площадки. Один был выкрашен в ярко-красный цвет, другой — в серебристо-серый, третий — в голубой.
Мара присела на свою холщовую сумку передохнуть, как вдруг увидела высокого темноволосого мужчину. На вид ему было лет за тридцать. Кожа у него была смуглая, а
— Извините, пожалуйста… где я могу найти мистера Сэма? — спросила она.
Его угольно-черные глаза пристально посмотрели на нее, на ее измятое платье, грязные стоптанные башмаки, холщовую сумку, и хотя его взгляд был довольно равнодушным, Мара уже начала жалеть, что заговорила с ним.
— А что тебе нужно от мистера Сэма? — спросил он.
— Работу.
— Какую именно?
Мара замялась. Ее так и подмывало спросить: а ты-то сам кто такой?
— Какая есть, — пробормотала она.
— У тебя есть какие-нибудь специальные навыки?
— Навыки?
— Ну, в смысле, что ты умеешь делать? — спросил он. — Ты же знаешь, наверное, что мы сейчас устраиваем представления для воскресной школы?
Мара хотела было спросить, что такое воскресная школа, но решила, что не стоит.
— Я умею танцевать, — ответила она.
— Ну что ж, в таком случае мистер Сэм, наверное, согласится с тобой поговорить. Он как раз набирает сейчас танцовщиц вращать бедрами в кордебалете. Ты, наверное, проходила мимо голубого фургона? Видела, что написано на вывеске?
— Я не читаю вывесок.
Мужчина усмехнулся.
— Идем, я провожу тебя, — сказал он.
— Спасибо. А то я спросила там у одного человека, где найти мистера Сэма, но он ничего не ответил.
— В цирке не любят чужих. Как давно ты дрыгаешь ногами?
— Дрыгаю ногами?
— Ну, в смысле, танцуешь?
— Всю жизнь. Но зарабатывать этим я начала только в прошлом году.
— По твоему виду не скажешь, что ты уже закончила школу, — заметил он и закурил. — Ты местная?
— Нет, я из других краев.
Он как-то странно посмотрел на нее и пробормотал:
— «Я из других краев, я родилась далеко, но колесо судьбы вертелось так жестоко, и вот я здесь…»
Мара похолодела от ужаса. Это же слова из старой цыганской песни! Неужели он догадался?
— Какие странные стихи, — пробормотала она. — Выих сочинили?
— О нет. Это старая цыганская песня.
— Цыганская…
— Ну да. — Мужчина потушил сигарету, и Мара поднялась. Он проводил ее до голубого фургона без колес.
— Вот, — сказал он. — Здесь, в Голубом фургоне, ты и найдешь мистера Сэма. — Он окинул девушку долгим взглядом. — Только мой тебе совет: объясни ему быстренько, что тебе нужно, и замолкни, потупив глазки. Он терпеть не может болтливых женщин.
И мужчина скрылся, Мара не успела даже поблагодарить его. День стоял очень теплый, но Мару почему-то всю трясло, точно от холода.
Она поднялась на бетонную платформу и постучала в дверь фургона.
— Кто там? — проревел мужской голос.