Марафон с риском для жизни
Шрифт:
Как только официантка отошла от стола, Нина схватила свою спутницу за руку и горячим, взволнованным голосом произнесла:
– Помните, Сергей ни в чем не виноват!
«Кажется, собственная невиновность волнует ее гораздо меньше», – подумала Надежда Николаевна. Но вслух сказала:
– Расскажите мне обо всем, что произошло на той неудачной вечеринке и потом, ночью, когда вы приезжали за кулоном…
Нина одним глотком выпила крошечную чашечку кофе, и ее лицо, и без того взволнованное, покрылось яркими пятнами нервного румянца.
– Это я виновата… –
– А получилось как всегда, – не удержалась Надежда от ехидной реплики.
Нина бросила на нее подозрительный взгляд, но не заметила насмешки и продолжила:
– Я думала, что Сергей отвлечется от своих дурных мыслей, подышит свежим воздухом… Он так мало бывает на воздухе!
Надежда побоялась, что ее собеседница так никогда и не дойдет до сути своего рассказа, постоянно отвлекаясь на любимую тему – переживания своего дорогого Сергея. Однако Нина продолжила:
– Когда я увидела ее, эту, с позволения сказать, журналистку, я очень испугалась. Я подумала, что Сергей не выдержит, сорвется и сделает что-нибудь ужасное. Но он проявил незаурядную выдержку и твердость характера – сделал вид, что просто не замечает ее… Несмотря на то что ужасно неудобно было перед Ильей, я предложила Сереже уехать – просто взять и вернуться в город, ничего и никому не объясняя. Сергей не согласился, он сказал, что, если мы уедем, правда выплывет наружу, все снова вернутся к той истории, будут обсуждать, неизвестно, что наговорит эта девица. Илья Константинович такой приличный человек, ради него он согласен вытерпеть эти выходные. И чтобы я не беспокоилась – он не сорвется и не испортит никому отдых.
«Вот зануда!» – подумала Надежда, но Нина воскликнула с пафосом:
– После этих слов я еще больше зауважала его! – Рассказчица перевела дыхание и снова заговорила: – Но я все равно чувствовала ужасное беспокойство. Я представляла, что творится у Сергея в душе, и боялась, что он все же не выдержит такого нервного напряжения. Поэтому и старалась не спускать с него глаз. В какой-то момент Сергей исчез из комнаты, где шла игра в карты. Я заволновалась и пошла разыскивать его, чтобы успокоить и удержать от какого-нибудь опрометчивого поступка…
Надежда подумала, что такая назойливая опека вряд ли понравилась бы какому-нибудь мужчине, но ничего не сказала. Однако все же Нина упустила на короткое время своего опекаемого, раз хозяин дома успел сфотографировать его, ссорящегося с Горностаевой в укромном месте за сараем.
Еще она подумала, что Нина и сама порядочная зануда. Возможно, именно это качество привлекло в свое время Сергея Ивановича к ней. Такая спокойная, заурядная женщина, тихо заботится, условия создает, как умеет, ничего не требует. А он молча позволяет за собой ухаживать. Скукотища, в общем, жуткая!
Но вслух Надежда ничего не сказала и продолжала внимательно слушать рассказ Нины.
– На первом этаже дома я его не нашла и вышла в сад. Случайно оказалась под окном комнаты Горностаевой… Оттуда доносились какие-то странные звуки – возня, тяжелое дыхание… Я подумала,
«Поэтому ты и ушла от окна, – подумала Надежда, – хоть и хотела что-нибудь подслушать, но побоялась, что тебя застанут за таким неблаговидным занятием, и решила ретироваться».
– Вернувшись в комнату, я увидела, что Сергей уже там, среди гостей. И больше он не уходил, так что никак не мог убить… эту мерзавку. А вот тот, кто пробирался в кустах…
– Когда вы заметили пропажу кулона? – спросила Надежда, убедившись, что Нина не спешит продолжать свой рассказ.
– На следующий день, – рассказчица еще больше покраснела, – уже когда… когда мы возвращались в город…
– Тогда вы поняли, что скорее всего потеряли кулон ночью, под окном Ирины Горностаевой, и если его найдет полиция, это может бросить на вас подозрения!
– Ерунда! – вскрикнула Нина. – Какие подозрения? Я даже близко не подходила к ее комнате!
– Не кричите так громко, – вполголоса проговорила Надежда, – на нас уже люди оглядываются! Вот лучше пирожное скушайте, вам полегчает…
Нина испуганно огляделась по сторонам и понизила голос:
– Я не подходила к ней, но ведь вы знаете, как рассуждает сейчас полиция: им бы только получить подозреваемого, а дальше они сделают все возможное, чтобы предъявить ему обвинение… Ведь вся история со статьей тут же выплыла бы на свет божий… А это такой мотив…
С этими рассуждениями Надежда не могла не согласиться.
– Соседка слышала, – сказала она, убедившись, что Нина не собирается продолжать, – как той ночью ссорились две женщины. Одной из них, по-видимому, была покойная Ирина Горностаева. А второй случайно были не вы? У вас не было ссоры с ней?
– Нет, – Нина удивленно взглянула на Надежду, – я с ней и словом не обмолвилась…
Они помолчали, Надежда с грустью поглядела на пустую чашку, потом решилась и заказала еще кофе, но без сливок и сахара.
– Вы мне не верите? – прошелестела Нина.
Надежда сморщилась от горького и горячего напитка, поставила чашку и поглядела Нине в глаза.
– Как ни странно, я верю… – решительно сказала она. – И знаешь почему?
Она оговорилась, обратившись к Нине на «ты», но та махнула рукой, соглашаясь.
– Верю я, что ни ты, ни твой Сергей Иваныч не трогали эту Горностаеву и пальцем, – заговорила Надежда сердито. – Ты бы могла это сделать, но не в его присутствии. То есть я хочу сказать, – заторопилась она, видя, что глаза у собеседницы угрожающе потемнели, – что если бы ты встретила эту Горностаеву одна, приехала бы в гости к Илье одна, а тут эта – красивая, наглая… запросто могла бы ее придушить…