Марафон с риском для жизни

Александрова Наталья Николаевна

– До меня вмешался Илья Константинович, – прервала его Надежда, – и вы, не задумываясь, отправили на тот свет старого друга… Просто готовый заголовок для статьи: «Убийца в белом халате»!

– Илья был сердечник! – раздраженно выкрикнул мужчина. – Он и так мог умереть в любой момент. И вообще, откуда вы про это знаете?

– Иногда сердечники доживают до восьмидесяти лет! Но с ним, по крайней мере, ясен мотив – вы убили его потому, что он раскрыл тайну вашего фальшивого алиби, догадался о трюке с настенными часами,

и с Ириной мотив тот же – она, как и я, влезла не в свое дело и раскопала слишком много…

– Вот именно! – заорал Кудасов. – Наглая девчонка решила обмануть меня! Она, видите ли, решила поживиться за мой счет! Пришла в клинику будто бы лечиться, а сама разнюхивала, раскапывала, думала, что я ни о чем не догадаюсь! Узнать, что она журналистка, не составило никакого труда, и я просто обязан был нанести удар первым!

– Но из-за чего вы убили того молодого парня в своей клинике, Артемия?! – вскричала Надежда. – Или это была всего лишь врачебная ошибка? Вы применили не тот препарат, а потом нагромоздили столько преступлений, лишь бы ошибка не всплыла?

– Однако как же много ты знаешь! – удивленно сказал Кудасов.

– Нет, – тут же возразила самой себе Надежда, не удостоив его ответом. – Медсестра Яковлева сказала, что вы пришли к нему в палату той ночью, значит, и убийство Артемия было преднамеренным и заранее задуманным!

Олег Петрович покраснел от злости и выронил подготовленный шприц.

– Успела проболтаться, старая дура! – заорал он, в сердцах наступив на шприц. – Ну ничего, тайна умрет с тобой! Как и с ней, кстати, тоже!

Надежда хотела было злорадно сообщить ему, что медсестра, возможно, осталась жива, потому что она, Надежда, что называется, вовремя подсуетилась и вызвала «скорую помощь», но решила не хвастаться раньше времени, а то как бы не сглазить несчастную медсестру.

Кудасов достал из коробки другой шприц, сломал кончик ампулы и проговорил гораздо спокойнее:

– Кто ты такая?

Он по-прежнему называл ее на «ты», что в его устах выглядело ужасно грубо. Надежда поморщилась, но решила не обращать на это внимания.

– Я – бывшая жена Ильи, Маргарита, – тотчас отозвалась она, решив, что этому человеку может наврать спокойно, без угрызений совести.

– Да? – удивился Кудасов. – И какого черта тебе нужно было копаться в этой истории?

– Мне нужно было выяснить, что случилось с Ильей, тут всплыла смерть девушки, то есть Илья мне рассказал, что девушку убили… – совершенно честно ответила Надежда.

– Да? – снова удивился Кудасов. – А мне он говорил, что не виделся со своей бывшей лет десять… Все врут, – вздохнул он и добавил: – Неужели ты наворотила столько дел только из-за вульгарного женского любопытства?

– Любопытство – это великая сила, – отозвалась Надежда, которая говорила с убийцей, пытаясь заговорить свой страх. – Любопытство движет человеческую историю… От любопытства открыли Америку и Австралию, изобрели порох и самолет…

– Ладно тебе, – усмехнулся Олег Петрович, закончив приготовления и шагнув к Надежде со шприцем в руке, – но так и быть, перед смертью я удовлетворю твое любопытство. Я убил этого парня, потому что он был любовником моей жены.

– Любовником Вероники Яковлевны?! – изумленно воскликнула Надежда. – Неужели?! Так вы убили его из ревности? Ну надо же, какие шекспировские страсти! Не ожидала от вас!

– При чем тут ревность, – поморщился Олег Петрович, – неужели я стал бы ревновать эту старую галошу? Деньги, деньги всему причиной! У нее и прежде были любовники, и я закрывал на это глаза. Но на этот раз все было слишком серьезно. Она так втрескалась в этого молокососа, что начала поговаривать о разводе. А без ее денег…

Олег Петрович оттянул рукав Надежды, по врачебной привычке протер локтевой сгиб смоченной спиртом ватой и закончил, поднося к руке своей жертвы шприц:

– Без ее денег моя клиника не смогла бы существовать, и я не закончил бы многих важных исследований.

Надежда дернулась. Она попыталась отстраниться от неотвратимо приближающегося шприца и одновременно попыталась лишить врача-убийцу его отвратительной самоуверенности.

– Врете! – выкрикнула она. – У вас просто наступил самый настоящий мужской климакс! Вы поняли, что стареете, что больше не интересуете даже собственную жену, и убили Артемия только за то, что он молод и вся жизнь принадлежит ему!

Тело уже начало слушаться ее, Надежда напряглась, взмахнула рукой и выбила шприц из руки убийцы. Олег Петрович побагровел, на лбу у него вздулись жилы, и его красивое, ухоженное лицо сделалось уродливым и отталкивающим.

– Врешь! – завопил он, брызгая слюной. – Это ты врешь, мерзавка! – Он схватил Надежду за горло и сдавил сильные пальцы: – Врешь! Я – хозяин жизни! Все принадлежит мне! Я вовсе не стар, у меня впереди многие годы, наполненные успехами и победами, любовью женщин и завистливым восхищением коллег! Ты сдохнешь, сдохнешь, и никто не найдет твой труп, а я вернусь в свою клинику, к своей работе! Я буду богат, знаменит и счастлив! Я переживу эту старую галошу, свою жену, и унаследую все ее чертовы деньги, и моя клиника будет лучшей в стране!

Его стальные пальцы сжимались на горле новой жертвы. В глазах Надежды темнело, воздух проникал в легкие жалкой тоненькой струйкой, и легкие разрывались от боли. Сознание начало мутиться, и даже жажда жизни стала ослабевать. Надежда обвисла в руках убийцы и почти смирилась с неизбежным…

Вдруг где-то далеко, за пределами ее сознания, раздался громкий, резкий звук.

Руки Олега Петровича разжались, их хватка ослабела, и Надежда жадно вдохнула. Вместе с сырым, холодным, бесконечно вкусным воздухом в ее легкие ворвалась жизнь.