Маракотова бездна. Страна туманов (сборник)
Шрифт:
– Клянусь всеми святыми, – подал голос Линден, – что не помню ничего, с тех пор как скрылся за шторами, а затем очнулся на полу.
Медиум с трудом поднялся на ноги и никак не мог прийти в себя. Его руки тряслись. Он едва удерживал стакан с водой, который поднесла ему жена.
Челленджер пожал плечами.
– Ваши неуклюжие оправдания лишь усиливают подозрения. Я вполне отдаю себе отчет в том, что должен сделать, и обещаю, что доведу начатое до логического конца. Надеюсь, что ваши показания получат должную оценку в суде. – Закончив монолог, профессор Челленджер собрался уходить. Он выглядел сияющим, словно человек, которому удалось с триумфом завершить нелегкую миссию. – Энид, собирайся! – крикнул он.
В этот момент произошло нечто настолько неожиданное и непредсказуемое, что ни один из присутствующих не смог забыть данный эпизод до конца своих дней.
Никто не ответил на призыв Челленджера. Гости повскакивали со своих мест. Лишь Энид оставалась в кресле. Она сидела, запрокинув голову на плечо, с полузакрытыми глазами и распущенными волосами, словно модель для скульптора.
– Она спит, – произнес Челленджер. – Просыпайся, Энид, мы уходим.
Девушка снова не ответила. Мэйли склонился над ней.
– Тихо, не тревожьте ее. Она в трансе.
Челленджер бросился вперед.
– Что вы наделали? Ваши жульнические проделки напугали ее. Она без сознания.
Мэйли поднял веки девушки.
– Нет, нет, ее зрачки подняты вверх. Она в трансе. Ваша дочь, сэр, – могущественный медиум.
– Медиум? Вы бредите! Просыпайся, девочка, просыпайся!
– Ради бога, не тогайте ее! Вы пожалеете, если не оставите ее в покое. Внезапно прервать сон медиума чрезвычайно опасно.
Челленджер остановился в недоумении. Впервые присутствие духа покинуло его. Если его дочь находится на самом краю пропасти, разве он способен подтолкнуть ее вниз?
– Что я должен делать? – беспомощно спросил профессор.
– Ничего не бойтесь. Все будет хорошо. Садитесь, все садитесь. Она собирается говорить.
Девушка встрепенулась и выпрямилась в кресле. Ее губы дрожали, рука вытянулась вперед.
– Для него! – крикнула Энид, направив указательный палец на Челленджера. – Он не должен обижать моего Меди. Это послание для него.
Гости, затаив дыхание, собрались вокруг девушки и стали слушать.
– Кто говорит? – задал вопрос Мэйли.
– Говорит Виктор… Виктор… Он не должен обижать Меди. У меня послание для него.
– Да, да, что за послание?
– Здесь его жена.
– Неужели?
– Она говорит, что уже являлась к нему однажды. И тогда она появилась, воспользовавшись телом этой девушки. Это произошло вскоре после того, как ее кремировали. Она стучала по стенке, а он слышал стук, но так ничего и не понял.
– Это что-то значит для вас, профессор Челленджер?
Густые брови профессора высоко поднялись. Он смотрел на лица окружающих, словно зверь в клетке. Все это трюк, жестокий трюк. Эти негодяи сумели переманить на свою сторону его собственную дочь. Какая подлость! Челленджер выведет их на чистую воду. Он знает, что к чему. Они завладели сердцем его дочери. Он не мог поверить, что подобное возможно. Очевидно, она делает это ради Мэлоуна. Женщины способны на все ради мужчины, которого любят. Да, это предательство. Вместо того чтобы смягчиться, профессор загорелся жаждой мщения. Его сердитое лицо и прерывистая речь говорили сами за себя.
Рука девушки снова вытянулась вперед.
– Еще одно послание!
– Кому?
– Ему, человеку, который желал обидеть моего Меди. Он не должен обижать Меди. Человек… два человека желают сказать ему кое-что.
– Мы слушаем, Виктор.
– Имя первого человека… – голова девушки наклонилась. Она приложила руку к уху, словно прислушиваясь. – Да, да… Понятно. Его имя Ол… Ол… Олдридж.
– Вы знакомы с этим человеком, профессор?
Челленджер находился в нерешительности. Его лицо выражало изумление.
– Как зовут второго человека? – спросил он.
– Вар. Да, да, Вар.
Челленджер свалился на стул и обхватил голову руками. Он смертельно побледнел, его лицо стало липким от пота.
– Вы знакомы с ними?
– Я знал людей с такими фамилиями.
– У них послание для тебя, – сказала Энид.
Челленджер, казалось, приготовился выдержать удар.
– Что же они говорят?
– Сообщение личного характера, его нельзя оглашать в присутствии всех этих людей.
– Мы подождем снаружи, – сказал Мэйли. – Пойдемте, друзья. Не будем мешать профессору.
Гости двинулись к выходу, оставив Челленджера наедине с дочерью. Неожиданно он занервничал.
– Мэлоун, останьтесь со мной.
Дверь захлопнулась. В комнате остались три человека.
– В чем заключается послание?
– Речь идет о порошке…
– Да, да…
– Сером порошке…
– Да.
– Послание, которое эти джентльмены желают огласить, таково: «Ты не убивал нас».
– Спроси у них… спроси, как они умерли? – голос профессора предательски задрожал, грудь высоко вздымалась от нахлынувших эмоций.
– Они умерли от болезни…
– Какой болезни?
– Новой… новой… Как она называется? Пневмония.
Челленджер обмяк в кресле с выражением невыразимого облегчения.
– О Господи! – воскликнул он и смахнул слезу с глаз. Затем приказал: – Позовите остальных, Мэлоун.
Гости ожидали за дверью и теперь устремились в комнату, подобно ручью. Челленджер поднялся, чтобы приветствовать их. Его первая фраза предназначалась Тому Линдену. Челленджер говорил с интонацией человека, уверенность которого серьезно поколеблена.
– Что касается вас, сэр, я не могу более осуждать вас. Невероятные события, которые произошли в этой комнате, заставляют меня пересмотреть свою точку зрения и принять ваши объяснения как истинные. Прошу забыть несправедливые и обидные выражения, которые я высказывал в ваш адрес.
Том Линден являлся истинным христианином. Он тут же искренне простил Челленджера.
– Несомненно, моя дочь обладает некой странной силой, что во многом подтверждает ваши слова, мистер Мэйли. Мой научный скептицизм был вполне оправдан, но сегодня вы предложили неоспоримые свидетельства собственной правоты.