Марго и демиург

Минина Маргарита

АМ продолжал:

– Назовите своих любимых писателей. Только чур - не произносить при мне такие имена, как Дарья Одинцова или Сергей Ульяненко. Не будите во мне зверя. За такое буду беспощадно карать! Увижу у кого-нибудь в руках подобную литературу - считайте, что автоматом четвертные оценки будут снижены на балл.

При этих его словах я (и

не одна я) покраснела, ибо как раз тогда с увлечением читала именно Одинцову.

– У нас, конечно, демократия, но помните, ребята, что несколько лет плохого чтения, и вы превратитесь навсегда в духовных калек. А это не-из-ле-чи-мо! Единственным противоядием этому являются школьные уроки литературы. Если, конечно, повезло с учителем. Вам - повезло!
– тут АМ широко улыбнулся.
– Поднимите руки, кто читал Лескова? (поднялось 2-3 руки) А Салтыкова-Щедрина? Только не сказки, хотя это тоже отличная штука, а скажем "Историю одного города?" (тут руку поднял только Лешка Круглов). А Бабеля? Платонова? (ни одной руки).

Мы были смущены нашей неразвитостью и духовной инвалидностью. Но тут АМ нас ободрил:

– Не читали? И прекрасно! Значит, вам можно только позавидовать. Я, например, завидую - вам еще только предстоит - впервые!
– это прочесть. Вас ждет огромное счастье, ребята! Вообще, в мире написаны миллионы книг. Но тех, без которых человеку никак нельзя обойтись, не так уж много. Наверное, не больше пятисот. Всего пятьсот! И вот добрую часть из них вы с божьей (и моей) помощью прочтете года за два - за три.

Он говорил увлеченно, и глаза его при этом сверкали. Мы слушали, как зачарованные. С нами так никто и никогда не говорил о книгах. Только ехидная Элька, с которой мы, ясное дело, то и дело шушукались, обмениваясь впечатлениями, спросила: "Марго, а он часом не маньяк?" Я в ответ на нее шикнула.

Между тем, АМ продолжал упоенно токовать, как измученный страстью тетерев:

– Литература, вы потом поймете, хотя сейчас мне не поверите, - самый важный предмет в школе! Я это говорю вовсе не потому, что

являюсь его фанатом. Просто это объективная истина. И хорошая новость состоит в том, что я обещаю сделать вам самый драгоценный подарок, на который только способен учитель - я научу вас читать НАСТОЯЩУЮ литературу. Не просто читать, но и разбираться в ней, понимать ее. В общем, любить это дело. Да-с, обещаю.

Мы условились, что на уроках литературы будем проходить школьную программу. Только не так, как водится, когда школа навеки отбивает у своих воспитанников всякую охоту к чтению таких книг, как "Мертвые души" или "Война и мир", а совсем даже наоборот. А по субботам после окончания уроков у нас будет факультатив по литературе, но уже не по программе. И на этих факультативах мы будем читать и обсуждать все самое интересное, что в школьную программу не вошло.

– Да, и вот еще что, - сказал АМ, подытоживая свою речь.
– Есть еще одна новость. По-моему, тоже хорошая. Мы тут еще с одним "новеньким" вашим учителем подумываем, а не организовать ли нам школьный театр? Чтобы немного порастрясти ваши мозги и чувства.

– Театр?!
– закричали мы радостно.
– Вот здорово! А что за пьесы мы будем ставить? А как вы вдвоем будете работать? Ведь режиссер обычно "одинокий волк"?

– Как-как? Как Станиславский и Немирович-Данченко. Может, мы еще не вполне достигли их уровня. Но ведь и вы тоже не МХАТ, не так ли? Кстати, ребята, подумайте на досуге, как мы назовем наш театр?

– Может, "Шхат" - школьный художественный театр?
– предложил кто-то.

Всем очень понравилось. Только Лешка Круглов сказал: "А, может, назовем его "Нечайка"? Не все сразу поняли, откуда он взял это название, но АМ весело зыркнул на него глазами, улыбнулся и сказал:

– Да, пожалуй, так еще лучше. Пусть будет "Нечайка".

***

(ПРОДОЛЖЕНИЕ ПОСЛЕДУЕТ, если у кого-то из читателей опубликованный фрагмент вызовет интерес)