Мари Антильская. Книга вторая
Шрифт:
— И все-таки, майор, мне думается, у генерала будут все основания не на шутку рассердиться и потом по заслугам упрекнуть нас за это. Нет-нет, у меня и в мыслях нет осуждать хотя бы один ваш приказ или решение, вовсе нет. И все же я полагаю, что, когда вчера утром нам с помощью картечи удалось отразить атаку караибов, мы должны были попытаться послать в Замок На Горе пару отрядов волонтеров… Нет сомнений, что в тот момент им без особого труда удалось бы прорваться сквозь расстроенные ряды дикарей, воспользовавшись беспорядком, что посеяли мы своей стрельбой.
Мерри
— Сударь! — закричал он. — Вы опять за свое, сударь! Разве все мы здесь не согласились уже оставаться начеку и беречь наших людей?
— Все, сударь, кроме меня, — невозмутимо возразил де Шансене. — Да, кроме меня. И позвольте повторить, что по возвращении у генерала будут все основания высказать нам свое самое резкое неудовольствие!
Лесперанс пожал плечами.
— Ах, да что там говорить! — заметил он. — Мы все сейчас в одинаковом положении! Впрочем, если эти корабли, что входят к нам в бухту, и вправду окажутся английскими, можете мне поверить, у генерала хватит других забот, кроме того, как корить нас за промахи! Ведь не исключено, что тогда все мы с вами сделаемся англичанами, а самому ему снова придется томиться в подземельях Сен-Кристофа!
— Позвольте заметить вам, сударь, — вновь заговорил Шансене, обращаясь непосредственно к интенданту, — что-то вы слишком рано приготовились сложить оружие и смириться с нашим поражением! Стало быть, вам все равно, что вам придется сделаться англичанином? А вот мне совсем нет! В таком разе я бы уж лучше предпочел взлететь на воздух вместе с фортом!..
Мерри Рул уже собрался было вмешаться и положить конец спору, который грозил принять весьма бурный характер, когда вдруг раздался громкий стук в дверь. И он тут же крикнул:
— Войдите!
Появился один из вестовых.
— Что там еще? — спросил майор, поднимаясь с кресла и направляясь ему навстречу.
— Только что удалось опознать корабли, — сообщил солдат. — Один из них французский, «Атлант», с шестьюдесятью четырьмя пушками на борту, а другой — голландский бриг «Кеетье», тридцать пушек…
Несколько голосов одновременно на разные лады воскликнули:
— «Атлант»?! «Кеетье»?!
— Одно французское, другое голландское!.. — повторил Рул. — Но в таком случае, господа, о чем же здесь спорить?! Мы спасены!..
— Это мы еще поглядим! — заметил Шансене.
Однако к майору окончательно вернулось веселое расположение духа.
— Ах, полно вам, господин пессимист, — радостно возразил он. — Уж теперь-то какие еще черные мысли не дают вам покоя?
— Мне никогда не случалось ничего слышать о «Кеетье», — ответил офицер, — а вот «Атлант» — совсем другое дело!.. Если мне не изменяет память, это, кажется, один из флибустьерских кораблей…
— Ну и что же из этого? — удивился полковник де Лауссе. — Разве французский флибустьер не может прийти на помощь своим соотечественникам?
Шансене покачал головой.
— Пусть интендант Лесперанс подтвердит мои слова, — проговорил он. — Он ведь сам говорил, что склады разграблены караибами. В окрестностях Сен-Пьера уже сгорело две сахароварни… Боюсь, как бы флибустьеры не нанесли нам еще более страшного ущерба. Ведь у этих людей только одно на уме: побольше награбить!.. А царящая сейчас у нас на острове смута лишь подхлестнет их на новые бесчинства!..
— Тут уж мы ничего не сможем поделать! — воскликнул Рул. — Лучше возблагодарим Бога, что это оказались друзья! Ведь мы-то боялись англичан! Провидение явно пришло нам на помощь!.. А теперь, господа, пусть каждый вернется на свое место…
Он направился к дверям кабинета и открыл их, выпуская офицеров. Первым устремился к выходу полковник де Лауссе. Но не успел он переступить порога, как грянул первый залп.
За ним последовали другие.
Уже спустившись вниз по лестнице и оказавшись во дворе форта, они поняли, что пушки крепости молчат.
И тогда Лауссе радостно воскликнул:
— Господа, мы и вправду спасены! Теперь «Кеетье» с «Атлантом» посеют такую панику среди этих диких псов, что нам уже нечего бояться!..
ГЛАВА ПЯТАЯ
Флибустьеры
Орудийная прислуга при канонирах еще размахивала банниками и прибойниками, еще дымились фитильные пальники, а коркоры не истратили еще и половины приготовленных зарядных картузов — короче говоря, пушки на «Атланте» и на «Кеетье» еще громыхали вовсю, когда Ив Лефор не торопясь пересек заваленную бочками с порохом верхнюю палубу, приподнял крышку люка, проворно спустился вниз и направился к своей каюте.
В его отсутствие командование боевыми действиями было возложено на первого помощника капитана Шерпре — что, впрочем, было настолько несложно, что даже не требовало от него особого напряжения.
Не успели два корабля бросить якоря, как капитаны тут же заметили, как к берегу устремились бесчисленные полчища дикарей. По ним без промедления открыли огонь.
Ив Лефор не заставил себя долго ждать. И получаса не прошло, а он уже красовался на палубе в роскошных, сверкающих одеждах, которые заставили буквально застыть на месте с разинутыми от восхищения ртами оборванных матросов. Ведь он по-прежнему бороздил моря с теми же самыми бравыми ребятами в платье из грубого холста, сплошь в пятнах жира, крови и пороховых подпалинах.
На Лефоре же теперь был новомодный кафтан с басками, доходившими ему аж до середины икр. Там, где полагалось быть штанам, красовались две просторные брючины, заканчивающиеся широченными раструбами пошире иного зонтика, из-под которых выглядывало нижнее белье и в изобилии торчали рюши и кружева. Он не отказался от своих привычных высоких сапог, однако все его облачение теперь обогащали всяческие щегольские изыски, оно было изукрашено парчою и кружевами с вплетенными золотыми и серебряными нитями, шелком, покрытым тончайшей, затейливой вышивкой.