Мари Антильская. Книга вторая
Шрифт:
Они успели отпрянуть друг от друга как раз вовремя, чтобы не попасть на глаза уже вернувшемуся Сен-Круа. По правде говоря, тот не стал утруждать себя долгими поисками. А ограничился тем, что сделал вид, будто направился в форт, дошел до внутренней стражи и тут же вернулся.
— Лефора нигде нету, крошка! Уж не знаю, то ли он перебрал нынче вечером рому, то ли подхватил простуду или какую другую хворь, да только, будь ты хоть сам губернатор, его теперь уже не сыскать…
— Как это не сыскать? — не поверила Жюли, к которой тут же вернулись все ее тревоги.
— А вот так! — пояснил он. — Двери у него заперты. И он никого не хочет видеть.
В тревоге девушке послышалось «никого не может видеть», и она тут же вспомнила, что Лапьерьер грозился засадить его в одиночную темницу. Однако все-таки поинтересовалась:
— А капитан Байардель?
— Ну уж этот-то парень не промах! — расхохотался он. — Должно быть, где-нибудь на склоне холма шарит под юбкой у какой-нибудь красотки. А теперь, крошка, пора бы и нам с тобой рассчитаться! И уж ты мне заплатишь сполна, — пообещал он, выпуская из рук алебарду и обхватив ее за талию, осыпая поцелуями шею, щеки и губы девицы со словами: — Вот, получай, это тебе за капитана, это тебе за Лефора, это тебе за Латюлипа, а вот уж это от меня.
— А мне что, так ничего и не причитается? — поинтересовался Латюлип.
— Не торопись, придет и твой черед, — ответил ему Сен-Круа, еще теснее прижимая к себе Жюли.
Слегка поразмыслив, она быстро пришла к заключению, что ей нет никакого резона отказывать себе в утехах, до которых была большой охотницей. Пусть даже Лефора арестовали и засадили за решетку, разве это причина портить себе жизнь? Разве это что-нибудь изменит? Вздор! Она бывала и не в таких переделках, как-нибудь выкрутится и на сей раз…
Некоторое время спустя Жюли с легким сердцем и приятной истомой во всем теле уже скакала по дороге, ведущей к Замку На Горе, напрочь выкинув из головы все тревоги о Лефоре.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Лефор действует
В тот самый час, когда Лапьерьер находился в Замке На Горе и разыгрывал с Мари сцену страстной любви, Ив Лефор верхом на своей лошади выехал из крепости и направился в сторону халупы Жозефины Бабен. Он хранил у своей подружки пару-тройку вещей и хотел забрать их, прежде чем идти в таверну «Большая Монашка Подковывает Гуся», там он собирался доверить одно важное поручение капитану Байарделю.
Случилось так, что Жозефина в тот день пребывала в непривычно благодушном расположении духа.
— Явился! Ах ты прохвост несчастный! — закричала она, едва завидев издалека Ива. — Разрази меня Господь, если это не запах моей стряпни привлек тебя в эти края…
И вправду, в тот момент она как раз стряпала на караибский манер черепаху, фаршированную мелкой рыбешкой, и дымок, который курился над ее панцирем, ведь поджаривала Жозефина ее на своей, так сказать, собственной, данной ей природой сковородке, приятно дразнил ноздри бывшего пирата.
— Да, что и говорить, аппетитная тварь что на вид, что по запаху, — с комичным видом согласился Лефор, — да только жаль, что я даже и прикоснуться к ней не успею, не говоря уж, попробовать на вкус…
Жозефина пожала плечами и неодобрительно покачала головой.
— Не иначе как опять вбил себе в башку какую-то новую затею! — бросила она. — Я отдала бы всю эту черепаху вместе с рыбой, которой набито ее брюхо, чтобы узнать, что ты там еще затеял! Бьюсь об заклад, снова собрался в этот Замок На Горе! Ты бы лучше поостерегся, поганец ты этакий! Погоди, доиграешься у меня, негодяй! Смотри, как бы твои шашни не закончились куда хуже, чем начались! Учти, если я только узнаю, что ты переспал с этой бабенкой, пусть хоть всего один раз, приду и перережу обоим глотки, вот и весь разговор!
— Замолчи, женщина, — прервал ее Ив, — и отыщи-ка мне лучше калебасу с порохом и мешочек с пистолетными пулями, которые я, помнится, оставлял где-то у тебя в халупе. Дело в том, что Лефор, которого тебе выпало счастье видеть сейчас перед собой, готовится к одному делу очень деликатного свойства. Он пока еще не знает, как все это пройдет, но, сдается, оно наделает немного шуму…
Она посмотрела на него повнимательней и только тут заметила, что на нем, вопреки обычному, не было его излюбленной, щедро украшенной перьями шляпы.
— Нет, вы только поглядите на него! — заметила она. — Ни дать ни взять матрос! Что это за кожаную беретку ты нацепил себе на парик?
— Эту беретку, женщина, — назидательно возразил Лефор, — я носил на «Жемчужине», когда еще плавал на ней с капитаном Монтобаном, а уж он-то никогда бы не потерпел, чтобы баба вот так трещала при нем без умолку, как позволяю это я в своем преступном попустительстве… А ну-ка живо, одна нога здесь, другая там! Мешочек с пулями и мою калебасу!
Она тут же стремглав бросилась в халупу. Не прошло и пары минут, как она вновь появилась, покорно неся в руках все, что требовалось. Ива она застала за весьма неожиданным занятием: с помощью своей деревянной ложки он старательно скреб черепаший панцирь, аппетитно хрустя мелкими рыбешками, которых ему удавалось оттуда извлечь.
— Ах ты разбойник проклятый! — со смехом воскликнула она. — Последний кусок у меня из глотки вырываешь! А ну-ка прочь от этой твари или оставайся ужинать!
С набитым ртом он не мог дать ей достойного ответа, однако это не помешало ему решительным шагом направиться навстречу Жозефине и, поскольку та замолкла даже прежде, чем поняла, что у него на уме, засунул ей глубоко в рот свою длинную ложку. От неожиданности она выпустила из рук калебасу и мешочек с пулями. Потом разразилась потоком проклятий, которые заставили Ива расхохотаться от всей души. Однако, не теряя времени даром, он обмотал вокруг шеи ремешок калебасы и приладил на поясе мешочек с пулями. Потом, приняв серьезный вид, взял Жозефину за руку и резким движением привлек ее к себе.
— Ты, женщина, — обратился он к ней, — своими нахальными выходками ты оскорбила нынче самого Господа Бога. А потому, чтобы спасти тебя от вечного адского огня, а ты этого добьешься, если будешь и дальше так богохульствовать, я не скажу тебе, ни куда отправляюсь, ни сколько времени буду в отсутствии… Однако, если ты все-таки не хочешь окончательно испортить отношения с Господом и у тебя в душе еще остались хоть какие-то чувства к твоему старому факельщику, прочитай хоть пару раз «Отче наш», чтобы он вернулся к тебе целым и невредимым… и обними его на прощание…