Маринелла и рыцари Солнца
Шрифт:
И он просительно взглянул ей в глаза.
– Чего вы хотите, Отец Джио? – нахмурилась девушка. Маринеллу совершенно не привлекала идея связаться с заговорщиками и быть втянутой в тайные интриги, в которых она ничего не понимала.
Он приподнялся на кровати, откинув кружевное покрывало, и сжал ее руку.
– Маринелла! Умоляю, заклинаю вас, не отдавайте меня им! Я вижу, Монтелеони слушает вас, у вас есть власть над ним! Над его сердцем. Да, от нас стариков ничего не утаишь… Поверьте, я прошу не ради себя! У меня есть важные, очень важные неоконченные дела! И я просто
– Успокойтесь! – твердо ответила девушка. – Вы не вернетесь в тюрьму. Я что-нибудь придумаю!
Джио благодарно сжал ее руку, кроме Маринеллы надеяться ему все равно было больше не на кого.
Разумеется, Маринелла ни на минуту не поверила в его важные дела, от которых зависят судьбы целого мира, как и в то, что это боги привели ее к Отцу Джио, но охотно верила, что ему не хочется возвращаться в ледяную, затопленную водой камеру и ждать там смерти, медленной и мучительной. Потому он и придумал всю эту таинственную историю, придававшую значительности и важности его скромной персоне! И все-таки, в сердце девушки крепло сочувствие к несчастному старику, которого ей ценой стольких усилий удалось спасти. Она не допустит, чтобы он вернулся в эту жуткую клетку!
На следующий день в ее покои заглянул граф Монтелеони, она не видела его в последние дни: он был занят государственными делами – дожи довольно много времени уделяли управлению Республикой, и особенно – военным кампаниям, в чем Монтелеони не было равных.
– Я зашел выразить вам свое почтение, – сидя рядом с девушкой на диване, граф поигрывал кружевными манжетами, но не спускал с нее горящих страстным огнем глаз, к чему она, впрочем, уже привыкла.
– Как это мило с вашей стороны, – чуть кокетливо произнесла она, бросив на него быстрый ответный взгляд, – Я уже было опечалилась, что вы забыли меня!
– Ну что вы! Как бы я мог, – бросившись вперед, он схватил ее ладонь и крепко прижал к губам, покрывая поцелуями, – Простите, я был занят делами. Но пришел, потому что мечтал вас увидеть! А заодно сообщить, что корабль полностью готов к отплытию. Вы все еще хотите воспользоваться им?
Он с надеждой взглянул на свою гостью. Маринелла сжала губы, она отлично понимала, что граф не отдаст снаряженный корабль просто так, хотя он ни разу не говорил подобного. Но все и так очевидно: графине Д’Алесси придется согласиться на его условия, если она хочет плыть навстречу Хосе.
Долгими бессонными ночами она лежала, глядя в потолок, размышляя над тем, что же делать, и размышления эти были поистине мучительными. Девушка побледнела и похудела от постоянных докучливых мыслей и переживаний, но никак не могла найти выхода из сложившейся ситуации. Принять помощь графа и его благосклонность – измена их с Хосе любви. С другой стороны – как она поможет своей любви, если останется здесь, в то время как Хосе ждет ее в Милагро, на другом конце света? А найти корабль оказалось задачей не из легких! Да и опасно девушке плыть одной через океан!
Но сейчас Маринелла уже приняла решение – она не может плыть к Хосе, не может жить с ним в Милагро счастливой жизнью, до тех пор, пока страшное видение – затопленные водой камеры и бледные измученные люди в них – стоит перед ее глазами. Она должна хотя бы попытаться что-то сделать, облегчить участь, изменить их судьбу!
И потому Маринелла осторожно высвободила руку и спросила:
– Позвольте сначала узнать, выполнили ли вы мою просьбу? Я про камеры?
– Я уже говорил, что эта просьба неисполнима… Поймите, дорогая… – на его лице появилась виноватая улыбка, и он развел руками.
Маринелла раздраженно поднялась с дивана и прошла в другой конец комнаты. Она напряженно думала, как лучше разыграть те немногие карты, что были посланы ей судьбой. И в конце концов решила играть в открытую. Хватит ходить вокруг да около, сделка есть сделка!
– Для влюбленного мужчины, каковым вы себя считаете, граф, не должно быть неисполнимого! – наконец произнесла она, – Когда мы бываем в свете, я получаю множество знаков внимания от других господ, в том числе и от дожей, и как знать, может быть, кто-то из них отворит темницы…
Монтелеони вскочил и, словно вихрь, бросился к девушке, казалось, он совершенно потерял голову от охватившей его ревности. Он прижал ее к стене, так что она не могла вырваться, и принялся осыпать ее лицо, волосы и шею поцелуями.
– Не говорите так, Маринелла! Вы знаете, как я люблю вас!
– И, тем не менее, – ответила она, пытаясь уклониться от настойчивых поцелуев, – Если вы не выполните мою просьбу, я не смогу принять ваш великодушный дар.
– И на чем вы поплывете через океан? – Монтелеони застыл от неожиданности, удивленно вглядываясь в ее лицо.
– Лучше я поплыву через океан на рыбацкой лодке, чем соглашусь на благосклонность человека, способного на подобную жестокость! – передернув плечами, Маринелла вырвалась из его объятий, – То, что я видела в тюрьме ужасно!
– Хватит! – в его голосе послышалось раздражение, – Юную красавицу не должны заботить тюрьмы! Балы и платья – вот то, чем вы должны интересоваться… Ну же, Маринелла, прекратите сердиться! Позвольте мне доказать вам свою любовь иначе… только скажите – я сделаю все, о чем вы попросите!
Но девушка осталась непреклонна, она хотела лишь одного, и Монтелеони, которого она твердо попросила удалиться, шел по коридору особняка, чувствуя, как гнев борется в его душе с немыслимой страстью, что внушала ему эта женщина. Он никогда не поддавался на женские уговоры, никогда не подчинялся женщине и этого не должно случиться впредь! Маринелла непреклонна, она красива и знает об этом. Но его настойчивость сделает свое дело, рано или поздно девушка должна будет уступить напору. Даже если для этого ему придется сделать ее своей женой. Что ж. В конце концов, она из древнего благородного рода, пусть и небогатого, ее необычайная красота – уже сама по себе драгоценность, которая лучше любого приданного. При мысли о прелести девушки он ощутил новый приступ сжигающего желания, с которым ему с каждым разом было все сложнее бороться.