Маринка
Шрифт:
Ночь накануне 1 сентября Маринка провела в грезах. Завтра она наденет новые вещи, возьмет в руки портфель, куда были сложены и карандаши, и краски, и пластилин, и чистенькие тетради. Она подружится с другими детьми и не будет жадной, она поделится своими сокровищами с остальными, только пусть потом они все положат обратно. Она будет слушать учительницу, и мама будет гордиться ею, ведь не зря бабушка Дуся говорила, что она самая лучшая, настоящая принцесса. Уснула она далеко за полночь.
***
Утро 1 сентября было прохладным и ветреным. Небо собирало тучки, готовые пролиться дождем. Людмила была под стать погоде: хмурая, недовольная. Еще бы! Воскресенье, выходной, она привыкла поваляться в кровати, раньше 12 не поднималась.
Зато Маринка щебетала, как птичка. Сегодня она все делала хорошо и быстро: умылась, заплела косы, даже сбегала на кухню и помыла посуду, которая осталась с вечера неубранной. Она хотела заслужить похвалу матери, но та не замечала ее стараний. Наконец сборы закончились, и Маринка с матерью отправилась на линейку в школу. Николай в суете не участвовал и крепко спал в свой законный выходной.
У школы было пестро – весело: бантики, шарики, цветы. У Маринки букета не было, Людмила не стала тратить деньги, подумала: все равно в одну кучу, поди, разберись, чей там букет. А Маринка приуныла и растерялась в шумной толпе.
– Марина, держись за меня, нам нужно найти 1 «Б» класс.
Людмила пробивалась вперед, Маринка хвостиком следовала за ней.
– А где мне найти 1 «Б»?
– Первые классы у самого крыльца, туда идите.
– Понятно.
Наконец Людмила увидела на асфальте заветные цифры и подошла к учительнице.
– Здравствуйте, вы 1 «Б»? Мы Заломовы. Марина Заломова.
– Очень хорошо. Меня зовут Юлия Петровна. А вас?
– Я же сказала, Марина Заломова.
– Это девочка. А вы?
– Людмила Алексеевна.
– Очень приятно. Вы, Людмила Алексеевна, на собрании не были, там мамы из родительского комитета поговорить с вами хотят. Вы никуда не спешите? Ребенка ждать будете?
– Я спешу, на работу нужно, – Людмила смекнула, что речь пойдет о денежных сборах.
– А кто Марину встретит?
– Никто, она сама дойдет, мы тут рядом живем.
– Понятно.
– Ну, до свидания.
И Людмила стремительно зашагала прочь от новых проблем, назойливо влезающих в ее жизнь.
А Маринка осталась одна. Юлия Петровна быстро потеряла к ней интерес, а дети ее не замечали. Так и стояла она одинокая, растерянная, словно прибитая шумом чужих разговоров и голосов. Наконец все построились и линейка началась. Маринка стояла как в тумане, ничего не слыша и не замечая. Когда всех повели в класс, она оказалась в конце строя, и на нее не хватило пары. В кабинете она тоже села одна за последнюю парту. Это оказалась единственная парта, где не было цветов. Учительница рассказывала про школу, про учение – это было интересно. А потом она сказала:
– Дети, достаньте альбомы и фломастеры. Будете рисовать.
У Маринки не было ни альбома, ни фломастеров. Ей нечего было достать.
Подошла Юлия Петровна.
– А карандаши у тебя есть?
– Да, – тихо ответила Маринка и достала наборчик из шести цветных карандашей.
– Понятно. Рисуй карандашами вот на этом листе.
– Дети, обратилась Юлия Петровна к классу, – рисуйте, кто что хочет. За рисунки вы получите пятерки. Это будут ваши первые оценки.
Маринка вспомнила бабушкину сказку и нарисовала заколдованную птичку-соловушку. Птичка получилась маленькая, а корона на голове огромная. Птичка черненькая, а корона желтая. Учительница посмотрела на рисунок и ничего не сказала.
– Дети, – сказала она классу,– принесите завтра свою любимую игрушку. Это ваше задание на завтра. Поняли?
– Да! – раздался радостный хор детских голосов.
На следующий день кабинет 1 «Б» напоминал магазин игрушек. Чего только ни принесли дети! Фарфоровые куклы в роскошных нарядах, говорящие пупсы, пожарные машины с сиренами. А один мальчик принес целую железную дорогу и сосредоточенно собирал ее у доски под восхищенные взгляды одноклассников. На уроке дети рассказывали о своих игрушках и разрешали поиграть с ними тем, кто хочет. Подошла Маринкина очередь.
– Марина, а у тебя есть любимая игрушка? Покажи нам ее.
– Это кукла Мила. Я ее очень люблю, она всегда со мной. Мы даже спим вместе.
И Маринка достала свою Милу – старенькую куклу, изрядно потрепанную временем.
– Понятно, – сказала учительница. – Дети, кто хочет поиграть в эту игрушку?
Желающих не нашлось. Зато выстроилась очередь на железную дорогу. Маринка тоже очень хотела запустить поезд и подошла к доске.
– А тебе не дам, – строго сказал мальчик-хозяин. – У тебя руки грязные.
– А еще от нее воняет, – поддержала его девочка.
– Вонючка, вонючка, – подхватили другие.
Юлия Петровна вмешалась:
– Дети, так нельзя. Все, игры закончились, садитесь на свои места.
Маринка понуро брела к своей парте. Ей было очень обидно, ведь ничего плохого она не делала, а играть с ней никто не хочет.
***
Маринка приходила домой после уроков, забивалась под стол и плакала, сжав в маленьких ручонках любимую Милу. Она плакала горько-тяжело, от бессилия и безысходности. Пожаловаться было некому – никто не пожалеет. И так обидно ей становилось! Она чувствовала себя нелюбимой, никому не нужной, для всех чужой. Она нуждалась в ласке матери, но не находила ее; ей хотелось дружить с детьми, но те гнали ее. Она всей душой тянулась к людям, старалась угодить им, но в ответ получала лишь пинки и затрещины. Маленький, загнанный в угол детеныш, она плакала, сидя под столом общежитской комнаты, пока никто не видит.
Как-то раз Николай, вернувшись с работы раньше обычного, трезвым, застал Маринку под столом, всю заплаканную. Николай воспринял новость о Людмилиной дочери как неизбежное зло, но смирился, поняв всю выгоду от их брака. Он был обычным парнем-работягой: зашибал копеечку, халтурил, когда предлагали, а вечерами и в выходные оттягивался с рюмочкой у телевизора. Появление Маринки мало изменило его жизнь: В воспитание он не лез и малышку старался не замечать. Но он был незлым человеком, а горе Маринки было так очевидно, что Николай вытянул девочку из-под стола и выпытал у нее все горькие обиды на школу.