Марино капище
Шрифт:
В тот день он, превратив свой ПМ в кучу деталей, самозабвенно занимался чисткой и смазкой оружия после соревнований по стрельбе. На состязание стрелков Челнокова загнали, не особо интересуясь его желанием, в приказном порядке, дескать, иди защищай спортивную честь подразделения! Ну а поскольку с целкостью у него был полный порядок – чего уж скромничать, стрелял Олег лучше всех в отделе, – то выступил он удачно, заняв второе место по Управлению.
Михалыч тоже не бездельничал. Он сосредоточенно глядел в окно, за которым, как и много лет назад, не было видно ничего, кроме здания ИВС- изолятора временного содержания, сменившего недавно цвет стен с веселенького желтого на романтический голубой.
– Да-а-а… Кадровый голод – штука серьезная… – неожиданно изрек Ершов, не отрываясь от созерцания заоконного вида.
Опять старую шарманку завел, поморщился Гришин, прервав на время мыслительно-печатный процесс. Почитай, года три он об этом даже не заикался… Ну да – с тех самых пор, как Челночка сюда перетащил…
– С какого это перепугу ты, Михалыч, вдруг кадровым вопросом озаботился? – ненавязчиво поинтересовался Андрей.
Он отлично знал: если старший группы начинал разглагольствовать на кадровую тему, жди всплеска активности, а, значит, перемен, чего Гришину хотелось меньше всего. От добра добра не ищут.
– Да и в чем проблема? – издалека начал он. – Молодняка, вон, полно! Вышка – в смысле, юридический университет – будущих ментов… пардон, полицейских… что ни год, пачками штампует – выбирай не хочу!
– Я не о тех кадрах, которых, как блины, пекут, – отмахнулся ветеран сыска и со вздохом пояснил, – а о тех, которые решают все… Понял?
– Так бы сразу и сказал! – подыграл ему Гришин, но решил уточнить, в связи с чем Михалыч вообще об этом вспомнил. – А ты к чему про кадры-то? У нас, вроде, с этим делом порядок – комплект.
– Да нет, ребятки… Уже нет… – пробормотал Ершов грустно и, не повернув головы, дрогнувшим голосом сказал: – Всё, братцы! Пришло время мне завязывать со службой – староват я для этого дела стал. Пора перебираться поближе к природе. Домик, садик, огородик и все такое прочее…
– Это не смешно, Михалыч! – фыркнул Гришин, приняв слова Ершова за шутку.
– Мне, Андрюша, не до смеха, – тяжело вздохнул тот.
– Так ты что, серьезно? – опешил Гришин.
Олег, услыхав такое, тоже бросил свое кропотливое занятие и вопросительно уставился на Михалыча: неужели он это всерьез? А тот лишь раздраженно махнул рукой.
– Какие уж тут шутки! – И добавил упавшим голосом: – Я еще в прошлом месяце рапорт написал. Так что, братцы-кролики, финита, как говорится…
Вообще-то, Ершов любил побухтеть в том смысле, что, мол, сколько мне осталось – год-другой, и пенсия, вот достойную смену подготовлю, и адью… Но в тот момент Гришин понял, что старший товарищ принял окончательное решение и скоро действительно уйдет… Ему вдруг стало по-детски неосознанно страшно, когда он представил, что, войдя однажды в кабинет, он не увидит там старого ворчуна, к которому за столько лет привык как к чему-то низменному. Разумеется, умом Андрей понимал, что когда-то такое должно произойти, и даже подспудно готовился к этому, но все-таки оказался не готов. И не имело совершенно никакого значения, что, став матерым профи, он давным-давно уже перестал нуждаться в наставлениях и подсказках более опытного коллеги. Тут было другое – простая дружеская привязанность, что ли.
– Не верю, что ты вот так… по доброй воле… – промямлил Гришин и, уцепившись за ускользающую мысль, с надеждой спросил: – Тебя из-за возраста поперли?
Если так, то не все еще потеряно – можно, ведь, и пободаться, отстоять, включить связи…
– О чем ты, Андрюша? – снисходительно-печально покачал головой Ершов. – Сам прикинь, ну кто может меня попереть? Нет, это мое .ешение.
Да, что-то я того, погорячился… Не продлить контракт с Михалычем, если он того пожелал бы, при его послужном списке и повсеместном уважении, – у нынешнего руководства кишка тонка. Значит, и впрямь сам принял решение. Придя к такому неутешительному выводу, Андрей, в качестве последнего довода напомнил с грустной улыбкой:
– А как же смена? Ты же обещал подготовить.
– С этим-то порядок! – оживился без пяти минут пенсионер, поняв, что самая трудная часть объяснения позади. – Все улажено.
– Интересно, что именно? – полюбопытствовал Гришин.
– Все! – многообещающе уверил его Ершов. – Ты, естественно, становишься старшим группы. До подполковника тебе еще года полтора… – он не спрашивал, а просто рассуждал вслух. – Года не пройдет, «важняком» станешь, а там и звание подойдет. Так что все в ажуре.
– Добрый ты, барин! Хлопотал небось перед начальством? Век бога за тебя молить буду, благодетель! – язвительно поблагодарил Гришин и, не вставая из-за стола, низко поклонился Михалычу, нарочито ткнувшись лбом в столешницу.
– Ну, как дитя малое, честное слово, – по-отечески беззлобно попенял ему Ершов. – Пожалел бы головушку – она тебе еще пригодится. А на будущее запомни: старшему группы башкой о стол стучать не к лицу. – И, уже серьезно, добавил: – За тебя хлопотать нужды нет – что заслужил, то и получишь в положенное время. Я тебе сейчас мнение руководства излагал. Так сказать, вешки расставил… Понял?
Андрей промолчал. А Михалыч тем временем обратился к Челнокову:
– С тобой тоже полная определенность. Работай, расти и совершенствуйся под его мудрым руководством, – кратко напутствовал он Олега, кивнув на Гришина, и, обращаясь к последнему, поинтересовался: – Надеюсь, у нового руководителя группы возражений по данной кандидатуре не будет?
– Не будет, – таким тоном, как будто огрызнулся, ответил Андрей. – Коней на переправе не меняют.
– Осталась самая малость – найти третьего и последнего, – удовлетворенно констатировал Ершов. – Конкретные пожелания будут?
Гришин, по-видимому, уже смирился с неизбежным.
– Я предпочел бы Игоря Иванова. Как-никак, мой протеже! – даже не задумываясь, заявил он, весомо напомнив: – И, между прочим, если помнишь, наш резерв.
В две тысячи девятом упомянутый Игорь Иванов перед окончанием университета МВД – а по сути, все той же старой доброй Московской высшей школы милиции – угодил к Гришину на стажировку и очень уж приглянулся тому своей инициативностью и способностью без мыла влезть… Ну, в общем понятно, куда! Словом, Андрей счел, что парень – самое то. И, поскольку в группе не хватало человека, Гришин предложил Ершову, который пребывал тогда в законном отпуске где-то на Тамбовщине, присмотреться к перспективному выпускнику. Михалыч рекомендации внял и по возвращении присматривался еще месяца полтора. Выбор Андрея он в целом одобрил, но бюрократические рогатки не позволили вот так, с ходу взять на работу в отдел по борьбе с умышленными убийствами не нюхавшего пороху свежеиспеченного летеху. Требовалось наличие не менее чем трехлетнего стажа практической работы в органах, чего в данном конкретном случае и близко не было… В общем, не задалось.