Марино капище
Шрифт:
*Уложить в адрес – довести объект наблюдения до конечной точки его маршрута, чтобы зафиксировать его местонахождение.
– Без резких движений, пожалуйста, – уперев дуло пистолета в бок любопытствующему гражданину, холодно приказал оперативник.
То, что произошло потом, трудно поддается описанию. Его визави и не думал делать резких движений. Он сделал всего лишь одно, но очень резкое, наотмашь ткнув сыщика указательным пальцем куда-то в область кадыка, отчего у того свет в глазах померк…
В чувство его привел резкий неприятный запах. Инстинктивно оттолкнув, от носа чью-то руку с ваткой, пропитанной нашатырным спиртом, он, по-лошадиному мотнув головой, принял сидячее положение и очумело осмотрелся. Впрочем, осмотрелся, это сильно сказано. Сквозь застилающий глаза туман все виделось расплывчатым и нечетким. Андрею удалось лишь зафиксировать бесформенное темное пятно, маячившее перед ним на более светлом фоне. Когда оно качнулось в сторону, Гришин зажмурился от, как ему показалось, чрезмерно яркого света. Немного проморгавшись, Андрей смог сосредоточиться на том, что принял за пятно. Это был незнакомец, которого он не слишком-то удачно попытался прижучить возле двери.
Судя по окружающей обстановке, оба они сейчас находились в квартире Нины Борисовны. Видимо, отключив Гришина, этот супермен, воспользовался тещиными ключами, занес его внутрь и уложил на любимый тещин диван, установленный напротив огромного телевизора, чтобы удобнее было смотреть ежедневное телемыло и прочие «пусть говорят»… Определенно, бандиты здесь ни при делах, вяло резюмировал оперативник. Эти бы цацкаться не стали. Он присмотрелся к человеку так ловко его обездвижившему и теперь при посредстве нашатыря вернувшему из кратковременного небытия. Вполне симпатичный дядька: в районе полтинника, рослый, подтянутый, благородная седина… Прикид унисекс: уже упомянутая бейсбольная кепка, футболка, джинсы, кроссовки… Короче, из тех, кто способен легко раствориться в толпе… Ну, хватит уже в бирюльки играть! – подстегнул себя Андрей. Пора определиться, ху из ху…
– Вы кто? – спросил он и не узнал собственного голоса, ставшего вдруг приглушенно-хриплым. В довесок, возникшее в горле болезненное першение вызвало приступ надсадного кашля.
– Я не рекомендовал бы вам сейчас разговаривать, – вместо ответа, очень спокойно, со знанием дела посоветовал незнакомец и обыденно, как ни в чем не бывало, добавил. – Вы здесь отдохните, а я, если позволите, отлучусь, чайку заварить…
– Да какого черта?! – возмутился Гришин, с трудом поднимаясь с дивана. Впрочем, ничего хорошего из этого не вышло: покачиваясь, словно пьяный, он постоял пару секунд и в изнеможении снова опустился на место.
– Будет лучше, если вы приляжете, – невозмутимо заметил незнакомец и направился, было, на кухню, но на полпути остановился. – Ах, да! – Он достал из кармана табельное оружие Андрея и вернул хозяину, заметив с укоризной. – Вы, Андрей Иванович, поразительно беспечны. С предохранителя не сняли, патрон в патронник не дослали… Разве так можно? А случись, стрелять пришлось бы, что тогда?
Закончив наставление, мужчина развернулся и вышел из комнаты.
– Стрельба в мои планы не входила, – буркнул ему вслед Гришин, кладя пистолет рядом с собой на диван.
Он уже окончательно уверился, что имеет дело с кем угодно, только не с уголовниками. Это утешало. Осталось выяснить, с представителями какой госспецслужбы его свела судьба? Пока «Седой», как про себя окрестил он незнакомца, по-хозяйски позвякивал посудой и шарил по шкафчикам в поисках чая, Андрей, дав выход накопившимся эмоциям, подверг себя безжалостному самобичеванию. Нечего сказать, обделался по полной, причем, жиденько! – жестко подвел он неутешительны итог своей, спору нет, блестяще задуманной, но так бездарно реализованной операции. Не слишком-то приятно потерпеть подобное фиаско…
– Выпейте, – предложил, возвратившийся с чашкой горячего чая, «Седой». – Вот увидите, сразу полегчает.
– Какая трогательная забота! – язвительно осклабился Андрей, принимая чашку. – Пять минут назад едва не угробили, а теперь чаем потчуете?
– Не стоило вам пистолетиком размахивать, – спокойно парировал «Седой» вполне, впрочем, миролюбиво. – Да и не собирался я вас гробить. Всего-то отключил ненадолго… Может, чуть жестковато, но… – Тут он осекся и, пожав плечами, повинно улыбнулся. – Куда деваться – условный рефлекс на угрозу оружием.
– Ну-ну… – ворчливо проговорил оперативник, поглаживая рукой шею, чтобы немного унять саднящую боль в горле, а сам подумал: тоже мне собака Павлова! Любопытно было бы знать, в какой лаборатории такие рефлексы прививают? А вот в то, что собеседник не имел намерения его убивать, как-то верилось. Будь оно иначе, вряд ли бы мы сейчас так мило беседовали, резонно предположил Гришин.
– Ладно, проехали! – как бы подводя черту под недавним инцидентом, сказал он и, привычно беря быка за рога, спросил. – Это ваши люди целый день меня сопровождали?
– Вы что, обнаружили слежку? – невинно поинтересовался «Седой».
– Нет, – не стал лукавить сыщик. – Но в том, что за мной наблюдали, не сомневаюсь.
«Седой» скептически хмыкнул.
– Откуда такая уверенность?
– Интуиция, – коротко ответил Гришин и после паузы прибавил. – Не забывайте, что я – сыщик… И смею надеяться, неплохой. Может, хватит уже ваньку валять?
– Пожалуй, – согласился тот. – Как говорят наши злейшие друзья американцы: о’кей! Вы правы, но лишь отчасти. Я контролировал вас в одиночку… – и, заметив недоуменно вздернутую бровь Гришина, пояснил. – Если помните, сегодня утром в метро было не протолкнуться… Там-то я и снабдил вас «жучком». Кстати, не мешало бы вернуть, – Он указал Андрею за спину. – Пошарьте сзади на поясе…
Сыщик нащупал на шлейке нечто вроде булавочной головки, взялся за нее и потянул. По виду это, собственно, и была булавка с матово-черным набалдашником миллиметра три в диаметре.
– Поаккуратнее, пожалуйста! – предостерег его «Седой», протянув руку за своей собственностью. – Техника прекрасная, но уж больно нежная. Совершенно не терпит ударных нагрузок, так что, постарайтесь не уронить.
Андрей бережно передал «жучка» владельцу и с сомнением спросил:
– И что, с помощью этой вот фитюльки…?