Марионетки (Дамона Кинг — победительница тьмы. Песнь преследования. Марионетки)

Хольбайн Вольфганг

А потом…

Единственная, ослепительно белая молния ударила из бурлящей тучи в кабину летящего вертолета и на долю секунды она накрылась ярким белым сиянием.

Чудовищный удар грома прокатился по полю.

Прожектора погасли, а там, где только что находился вертолет, возник огненный шар, из которого начали падать на землю горящие обломки и темные, бесформенные предметы.

Мюррей успел подхватить Дамону. Лицо ее внезапно побледнело, как у покойника, дыхание стало прерывистым и аритмичным. Мюррей бережно опустил ее на землю, уложил голову на свои колени и с чувством недоверчивого облегчения посмотрел на запад.

Небо над местом падения освещало зарево. Должно быть, огонь был виден за несколько миль.

Глухой удар грома прокатился по небу. Мюррей поднял голову и взглянул на грозовое облако.

Непогода прекратилась так же быстро, как и началась.

Взгляд Мюррея переместился дальше, коснулся горящих обломков полицейского вертолета и линии выстрелов пулеметов «Сикорски». Последнее место попадания было всего в полуметре от Дамоны. Еще бы полсекунды, и…

Мюррей закрыл глаза и попытался осмыслить все до конца. Иногда он забывал, что Дамона была ведьмой. А ведь только ведьма могла отразить такое нападение.

Часть вторая

Кукла-чудовище

17

Человек пытался выбраться на берег. Тело его наполовину лежало в грязной, маслянисто поблескивающей воде, которой начала заполняться воронка, обугленные пальцы безостановочно ощупывали размякшую землю, но снова и снова скользили вниз. Одежда на нем была изодрана в клочья, прожжена большими черными дырами до кожи и расплавлена. Левой ноги не было, ниже колена торчал лишь серый обрубок, из которого сыпалась серая порошкообразная масса, на месте лица находилась темно-серая поверхность, на которой дыры и трещины указывали прежнее местонахождение рта, носа и глаз. Тело расплавилось при чудовищной температуре взрыва.

Но он жил…

Вопреки всем законам природы, ужасно изуродованная кукла жила. Ее тело дернулось, будто под действием мощной внутренней судороги, потом повернулось на мокрой земле, схватило обгорелыми руками, вернее обрубками, грязь и подтянулось. Туловище миллиметр за миллиметром поползло из воронки.

Дамона оцепенело уставилась на обгоревшую куклу. Мысли беспомощно кружились в голове, и, хотя вид куклы вызывал у нее тошноту и омерзение, она была не в состоянии отвести взгляд от страшного зрелища.

Кукла, словно безобразная изуродованная улитка, ползла по сырой земле.

— Хирлет, — раздался голос рядом с ней.

Дамона с трудом оторвалась от жуткой картины, поспешно отступила на два-три шага и, замерзая, обхватила плечи руками.

— Или тот, кого вы приняли за Хирлета, — через некоторое время продолжил Мюррей.

Его голос звенел и дрожал, но это было не только от напряжения и холода. Он покачал головой, нервным движением провел рукой по лбу и издал жалобный вздох. На лице его трепетали отблески пламени, все еще вырывавшегося из обломков горящего полицейского вертолета.

Небо над полем окрасилось в кроваво-красный цвет, а мерцающие отблески колдовали над поверхностью воронки, которую образовал упавший вертолет куклы. В воздухе пахло гарью, было холодно. Обугленные обломки и маленькие мерцающие огненные точки покрывали поле на обширной площади. Военная машина, как бомба, врезалась в мягкую землю, и то, что осталось от нее, торчало теперь, как громадный, угрожающе сжатый кулак, из середины неглубокой круглой воронки.

Но ни Дамона, ни Мюррей, ни пилот полицейского вертолета ничего этого не замечали. Как оцепенелые, они стояли и смотрели на чудовищную куклу, которая с упорством машины пыталась выползти к ним наверх.

— Хирлет, — повторил Мюррей. Голос его звучал спокойно, но Дамона ясно почувствовала, как тяжело ему формулировать свои мысли. — Он нас надул, мы попались на его удочку. Когда мы здесь дрались с его созданием, он, вероятно, находился уже далеко за горами.

Дамона не ответила. Она чувствовала себя измученной. Гроза, которую она вызвала, чтобы сбить вертолет, отняла у нее все силы.

— Я не понимаю… — заикаясь, пробормотал пилот. — Как… Каким образом он мог… Но все же он никогда не… И эта гроза, молния…

Он замолчал, растерянно поглядел сначала на Мюррея, потом на Дамону и опять покачал головой. Его пальцы нервно играли молнией кожаной куртки, а взгляд беспокойно скользил по чему-то распластанному перед ним на земле, словно его рассудок отказывался понимать то, что видели глаза.

— И не нужно вам это понимать, — резко сказал Мюррей.

— Главное, чтобы вы не распространялись об этом.

Он горько рассмеялся, подождал несколько секунд и почти спокойно вытащил из кармана пальто пистолет. Подойдя поближе к воронке, он тщательно прицелился и шесть раз подряд нажал спусковой крючок.

Пули разбили голову и верхнюю часть куклы, не оставив ничего, кроме осколков черно-серой субстанции.

«Пластмасса, — смутно пронеслось в голове у Дамоны. — Валакрон!»

Они гнались за куклами.

— Но как… — беспомощно проговорил пилот. — Что это было? Что это за человек? — Он замолчал и повернулся, недоверчиво уставившись на Дамону. — Кто вы? — выдохнул он.

Вместо ответа Мюррей тронул его за плечо и с секунду пристально смотрел прямо в глаза.

— Я вам все объясню, — тихо сказал он. — Вероятно, мне не нужно указывать вам, что ничего из того, что вы только что видели, никто не должен знать. Как вас зовут?

— Мандрейк, — ответил пилот. — Поль Мандрейк. Лейтенант Мандрейк. Я не буду болтать. — Он рассмеялся, в его голосе чувствовались истерические нотки. — Думаю, мало кто мне поверит.

— Это хорошо, Мандрейк, — кивнул Мюррей, — очень хорошо. Штука, которую вы только что видели, была не человеком, а куклой.

Мандрейк медленно кивнул.

— Робот, да?

— Что-то вроде этого, — подтвердил Мюррей. — Но этого мы сами не знаем. Ясно, что существование этой штуки должно сохраняться в тайне. Я думаю, мы… Что это? — Он поднял голову и посмотрел на север.