Марк Ганеев - маг нашего времени. Трилогия
Шрифт:
У Никольского голова пошла кругом, когда в разговоре с ним я случайно упомянул о том, что мое возвращение в Москву, в свое тело не займет и минуты! Теперь он постоянного требовал от меня объяснений в отношении того, что же это такое телепортация и как я собираюсь ею воспользоваться. Этот мудрый старик попросту не понимал, как тело человека может самостоятельно путешествовать ... автобусом по Москве. Любопытный старикан решил понаблюдать за мной, не пропустить того момента, когда я отправлюсь в Москву телепортацией! Мы оба прошли к воротам, за которыми фээсбешники все еще продолжали возиться со своим техническим оборудованием. На прощанье я протянул Николаю Николаевичу руку для рукопожатия.
Крепко пожав руку
Мои глаза сами собой открылись, я увидел, что нахожусь в какой удлиненной грязной, заблеванной комнате, которая была забита вполне приличным народом. Мгновения мне вполне хватило для того, чтобы сообразить, что в настоящий момент наблюдаю Камеру предварительного задержания 64-го отделения милиции. Я еще удивился тому, что эта КПЗ на данный момент была до упора забита, я бы все же сказал, не просто забита, а до краев переполнена московским народом. Вокруг себя я видел людей всех возрастов и поколений - молодых ребят и девушек, мужчин и женщин, а также стариков и старух и даже детей.
Повернув голову вправо, я столкнулся взглядом с молодой, вполне привлекательной женщиной средних лет, прямо на моих глазах ее левый глаз затекал синяком, наливавшимся отвратительно черным цветом. Эта женщина как-то злобно и одновременно ласково, по-кошачьи, ластилась молодому парню, очень похожему на сенбернара. Этот парень как-то испуганно и виновато посматривал на свой огромный кулак, лежавший у него на коленях. У меня сразу же и как-то странно защипало в глазах, мне до слез стало жалко эту женщину. Но драться с сенбернаром для того, чтобы научить его этике поведения с женщиной я не стал, слишком уж много народа было в нашей камере.
Продолжая наблюдать за поведением людей, которые неожиданно для себя вдруг оказались в милицейской КПЗ, я все более и более убеждался в том, многие из них находятся на грани внутреннего взрыва. Одни из них сидели и не двигались на скамьях КПЗ, другие попросту расположились на полу, третьи пытались бродить по камере, осторожно проходя между задержанными, стараясь их не беспокоить и лишний раз не задевать. По их напряженным и непонимающим лицам, можно было догадаться о том, что они все еще чего-то ждут, на что-то надеются, но эти ожидания могут вот-вот закончиться и тогда непременно жди беды.
Я продолжал сидеть на нарах КПЗ, переводя свой взгляд с лица одного горемыки на лицо другого, мое сознание, обрабатывая полученную информацию, подметило и выделило еще одну интересную вещь.
А именно, фээсбешники, организуя и проводя такую масштабную облаву, с любым народом, задерживаемыми людьми, людьми без паспортов и просто с алкашами, вели себя очень вежливо, даже пальцами их не касались! В отделении милиции я собственными глазами наблюдал за тем, как милиционеры, принимая автобусы с людьми, задержанными для выяснения личностей, начали с ними обращаться довольно-таки грубо. То есть с доставленным в отделения милиции народом они повели себя так, как делали это со своим криминальным контингентом. Первым делом всех доставленных в отделение людей они распихали по трем камерам КПЗ, имеющимся в наличии. И все три камеры они заперли на замок, тем самых временно задержанных российских граждан уравняв в правах с преступниками и рецидивистами!
Сейчас эти милиционеры важно расхаживали между камерами КПЗ, своими резиновыми дубинками время от времени они громко и беззастенчиво дубасили по железным прутьям решеток, не позволяя задержанным и их детям заснуть. Порой в одной камере КПЗ из-за попустительства милиционеров оказывались малые дети с родителями и задержанный ранее уголовной сброд, - проститутки, воры или какой-либо пьяница алкаш, у которого, что ни слово, то народный фольклор! Милиционеры постоянно ходили между камерами, цыкали или грозно покрикивали на людей за решеткой, чувствовалось, что самим милиционерам эта власть, хотя и малая, но все же власть над этими людьми доставляла истинное удовольствие! Поигрывая в руках своими дубинками, они запрещали людям в камерах пользоваться мобильными телефонами, а также звонить и вызывать адвокатов для участия в допросах.
Милицейские дознаватели во время допросов по сути установления личности того или иного задержанного гражданина вели себя грубо и непрофессионально. Почему-то в каждом задержанном человеке они прежде всего видели иностранного шпиона, изменника родины! В этой связи от невинных людей они хотели услышать признания своей вины, хотя этого им совсем не требовалось! Милицейским дознавателям, следователям и оперативникам прежде всего было нужно установить или подтвердить личность задержанного, но не обвинять его в таких преступлениях, как измена родины.
Моего возвращения в тело никто в КПЗ, ни милиционеры, ни задержанные граждане, разумеется, не заметили! Умы всех задержанных были слишком уж перенапряжены размышлениями о том, что же их ожидает впереди? Люди панически боялись встречи и допроса офицером милиции! Поэтому на меня, на мое возвращение в тело они не обратили ни малейшего внимания.
Примерно, в восемь часов вечера, все офицеры ФСБ прекратили принимать участие в допросах людей, все они как-то разом покинули все отделения милиции, разъехались по своим управлениям писать теперь уже свои рапорты и донесения о работе, проделанной ими за сегодняшний день. В этих рапортах и донесениях было много чего понаписано, было много хвастливых заявлений о предотвращении террористических актов в Москве и Московской области! Но и среди этих офицеров ФСБ было много и трезвомыслящих людей, которые в своих бумагах открыто писали о полном провале только что проведенной облавы по задержанию некого майора КГБ СССР Марка Ганеева!
Хорошо понимая, что в этой операции что-то пошло не совсем так, как бы хотелось, эти офицеры попытались проанализировать, что же именно им не позволило выявить Марка Ганеева, что же именно ему позволило избежать своего, казалось бы, неминуемого ареста? В результате многие офицеры ФСБ, принимавшие участие в облаве, выразили серьезное сомнение по поводу того, что Марк Ганеев, как личность, вообще существует! Другие же офицеры отмечали, что поиски Марка Ганеева были очень сильно осложнены тем обстоятельством, что им так и не были представлены хорошие и четкие фотографии этого человека. Поиски велись по очень плохим фотографиям, черты лица на которых часто угадывались, но не были хорошо видны! Фээсбешные аналитики оказались не в состоянии дать ответы на простейшие вопросы оперативников, непосредственно работавших с задержанными людьми, как бы предположительно этот Марк Ганеев мог бы поступать, оказавшись в той или иной конкретной ситуации?!
В рамках операции всех задержанных лиц поголовно дактилоскопировали, после чего на свободу отпустили всех женщин и детей. Офицеры милиции хорошо поработали, опрашивая стариков и пожилых людей, вскоре и их всех отправили по домам. Затем они собрали в отдельную группу тех задержанных граждан, имевших постоянную работу в том самом злопамятном московском переулке, быстренько их опросили. От них они хотели получить ответы на такие вопросы, что же интересного и необычного они увидели в том переулке до начала и во время проведения облавы? Естественно, люди затруднились с ответами на такие вопросы!