Марк Ганеев - маг нашего времени. Трилогия
Шрифт:
– Лукерью, которая только что помогала сервировать этот стол, я отправил домой, так как хочу поговорить с тобой наедине обо всех своих заботах, которые будоражат мое сознание и не дают спать по ночам! Марк, мы так давно с тобой не виделись, не встречались, что я уже про себя решил, что мы с тобой уже более никогда не встретимся, не увидимся! По телефону многого не расскажешь, особенно о том, что в последние годы с тобой творилось. Поэтому я решил в этот вечер тебя ни с кем не делить, чай на этой веранде мы будем пить и наливать самим себе! Никаких других собеседников я не ожидаю! Так что будем говорить о делах, которые касаются только меня и тебя!
Октябрьского солнца явно не хватало прогреть эту чайную комнату, которая имела только крышу над головой и полностью открытую стену с перилами и видом на деревню. В этот момент на Никольском была одета одна толстовка с воротом нараспашку. Поэтому я незаметно для своего товарища махнул правой рукой по направлению открытого пространства веранды, тотчас же образовав склейку частиц воздуха таким образом, чтобы нечто вроде стекла. Сразу же исчезли эти коварные осенние сквознячки и сквозняки, на веранде заметно потеплело. За здоровье Никольского теперь можно было бы не беспокоиться!
– Замечательно, Николай Николаевич! Ничего другого от вас, я попросту не ожидал! Но позвольте мне поинтересоваться, отсутствие Лукерьи действительно ли это означает, что каждый из нас будет самостоятельно готовить себе один только чай! Или, может быть, вы позволите мне самому приготовить и выпить немного кофе?
– Слушай, Марк, я очень рад тебя увидеть, поговорить с тобой! Я должен тебе честно признаться в том, что и я не такой уж большой любитель чая. Если ты хочешь пить кофе, так пей его, я не против кофе, но сам буду наслаждаться чаем с варениями!
Прежде чем перейти к вопросам и ответам, я обошел по кругу веранду, пытаясь обнаружить подслушивающие или подсматривающие приборы! По ходу дела нейтрализовал пару подслушивающих жучков, переключив их на беседу о вреде курения, которую сейчас поддерживали два здоровых и, видимо, любящих покурить бодрячка. Установив плотную магическую блокаду веранды, чтобы ни единый звук не мог бы ее покинуть, я вернулся за стол, чтобы заняться приготовлением своего капучино.
– Спасибо, Николай Николаевич! Но, как так получилось так, что вы вдруг оказались не у дел? Я считал вас крупным авиаконструктором, отлично разбирающимся в истребителях и вертолетах. И всегда полагал, что вами дорожат, так как в нашем государстве нет другого Никольского, который так хорошо бы знал все плюсы и минусы нашей боевой авиации. Поэтому не понимаю, мне пока еще никто не рассказывал о том, как и почему вы покинули свою руководящую должность в корпорации?
– Советский Союз умер, родилась Российская Федерация, которая себя объявила преемницей Советского Союза, но это совершенно не означало, что в новом государстве прекратилась какая-либо борьба за власть! Сейчас мы не будем говорить о высоких материях или о борьбе в высших эшелонах российской власти. Так как с нашей стороны это было впустую тратить наше драгоценное время! Словом, в нашем конструкторском бюро случилось так, что в мой рабочий кабинет пришли несколько человек! Для твоей информации, это люди не были чужими, они не пришли откуда-либо со стороны! Это были вполне достойные люди, которых мы растили на свою замену. Им надо было бы еще немного поработать заместителями или начальниками управлений, после чего они могли бы получить право на занятие руководящих кресел! Так вот эти люди обратились ко мне с чрезвычайно настойчивой просьбой, освободить кресло Главного конструктора. Да и я в какой-то мере был с ними согласен, когда принародно говорили, что старикам нужен почет, а молодым нужна дорога, ведущая во власть! Словом я уступил, не стал бороться за свое прежнее место, и ушел со своего предприятия! Тогда я еще не знал о том, что человек, занявший мое место, этот мой уход воспринял, как мое поражение! Он даже попытался третировать меня, хотел заставить меня выполнить его третьеразрядные задания, но я ни ему, никому другому не позволил этого сделать. В конечном итоге между мной, а затем сначала с новым Главным конструктором, а затем уже со всей моей бывшей корпорацией возникли напряженные, почти враждебные отношения, которые когда-либо могут развернуться в настоящую войну!
– А вы, Николай Николаевич, этого хотите?
– Я, Марк, этого совершенно не хочу! Но, смотри, что сейчас на деле происходит. После моего ухода эта госкорпорация оказалась не способна, не в силах выполнять ни одного государственного заказа. Им потребовался человек моего класса организатор производства! Так как я не хочу работать на более низкой должности, не желаю существовать в качестве пресмыкающегося, работая на руководство госкорпорации, которое из-за нехватки простого производственного опыта само себя и всех других в правительстве запутало в мелких вопросах организации производства! В результате опытнейшие производственники бросают свою работу, навсегда покидают авиационные заводы, а вместе с ними наши заводы начала покидать трудовая молодежь. В результате заводы начали останавливаться из-за нехватки рабочих рук, а государство было вынуждено затрачивать гигантские средства на приобретение зарубежных самолетов гражданской авиации. Выпуск же новых боевых истребителей и бомбардировщиков в России сейчас полностью приостановился. Подобная картина наблюдается и на других государственных предприятиях, молодежь, захватившая на них власть в свои руки ни с кем не хочет делится этой своей властью или идти на компромисс, решая актуальные вопросы организации производства.
– Николай Николаевич, если я найду финансирование, то сможете ли вы стать во главе частного предприятия, которое будет служить интересам нашей родины, создавать и строить пассажирские и боевые самолеты?
– Слушай, Марк, ты задаешь мне вопрос, о котором я уже много раз думал! Поэтому уже сейчас могу дать тебе такой на него ответ. Если ты сумеешь своего друга Бориса из потустороннего мира заставить нам помогать в этом деле восстановления авиастроительных заводов, то в течение четырех или пяти лет это предприятие станет самоокупаемым! А если ты, Марк, мне снова поможешь с омоложением, то я смогу руководить этим предприятием вдвое большим сроком!
– Но это этого времени мало для того, чтобы предприятие подобного уровня поставить на ноги! Насколько я понимаю, на это потребуется не менее десяти лет!
– Марк, новое руководство госкорпорации за столь короткое время успело уволить, выбросить на улицу большое количество профессиональных рабочих! Я очень надеюсь на то, что они пока еще не спились, пока еще не потеряли мастерство собирать наши новые самолеты! Я полагаю, что, как только мы появимся на рынке, то на брошенный нами клич о найме рабочей силы, они бросят свою халтуру и потянутся к нам на настоящую работу! Тогда нам не придется в своей работе полагаться на один только молодняк, учить его профессиям в своих производственных цехах. А ты, Марк, должен знать отом, что основные расходы таких госкорпораций в основном уходят именно на подготовку и учебу опытных сборщиков, рабочих! Что касается меня, то я буду работать до тех пор, пока мой головной мозг будет способен мыслить на нужном уровне для этого производства. А последнее может зависеть только от тебя, от твоих знаний в деле омоложения человеческого организма! Даже тогда, когда я умру и уйду в Потусторонний мир, то я обязательно продолжу свою работу по созданию новых истребителей и вертолетов! Обязательно, уже находясь в Потустороннем мире, присоединюсь к конструкторскому бюро твоего покойного друга Бориса Фридмана!
– Спасибо, Николай Николаевич, за открытые, откровенные ответы на мои, может быть, несколько нескромные вопросы. Завтра вы должны посетить свой госпиталь, там пройти ежегодную диспансеризацию своего организма. Результаты этого обследования позволят нам определить, сколько еще сеансов омоложения он сможет выдержать, Николай Николаевич!
– Слушаю и повинуюсь, молодой человек! Завтра с утра закажу себе машину и отправлюсь в поликлинику для срочного прохождения диспансеризации! А теперь позвольте, Марк, и мне задать тебе один нескромный вопрос. Где же ты, Марк, пропадал столько времени, не отвечал на мои вызовы? Ведь только вчера утром мой мобильник вдруг ожил, загудел тревожными телефонными гудками, когда я в очередной раз набрал твой номер. Тогда я понял, что ты и жизнь, наконец-то, ко мне вернулись!
Я тяжело вздохнул, и начал рассказывать перипетии афганской истории поиска друга и вертолета "Черная Акула" с самого начала и до момента гибели группы Кантемирова! Рассказ получился тяжелым, занял много времени, но Никольский слушал меня, затаив дыхание, он меня ни разу не перебил хотя бы одним вопросом. В отдельных местах рассказа я собственными глазами наблюдал, как старик вдруг оживал, пытался мне что-то сказать или задать вопрос, но, в конце концов, передумывал и снова продолжал меня слушать.