Марк Ганеев - маг нашего времени. Трилогия
Шрифт:
Михалыч пару раз подходил к стене, на которой я установил свою аппаратуру. Он долго изучал ее своим правым глазом, а затем всю эту стену исковыряло своим указательным пальцем, разыскивая под обоями и штукатуркой мои жучки и видеокамеры наружного наблюдения. Но понапрасну! Стену серьезно попортил, но моей аппаратуры так и не разыскал, поэтому ему пришлось обойтись без каверзных слов в мой адрес.
Как только я увидел олигарха Дмитрия Алферова, переступавшим порог гостиной, то сразу же получил ответы на все свои незаданные вопросы в отношении того, почему его охранники так напоминают собак породы бульдогов. Сам Дмитрий Алферов по своему телосложению, манере поведения, а главное по строению головы, был точной копией своих псов-охранников.
Дмитрий Алферов прошел в гостиную и, не глядя по сторонам, сразу же направился к одному из трех, пока еще свободному креслу. Но общее количество кресел, как мне показалось, его все же несколько смутило. Но он не остановился и, по-прежнему, не здороваясь, самоуверенным бульдогом прошел и сел в свободное кресло, стоявшему ровно напротив кресла Михалыча. Поерзав пару минут своей задницей в кресле, Дмитрий Алферов, в конце концов, удобно в нем устроился. Некоторое он своими большими и, по-бульдожье честными глазами, рассматривал Михалыча. На меня, попивающего капучино, Дима первое время вообще не обращал внимания. Мое кресло стояло несколько в стороне, а ему, видимо, было попросту лень поворачивать голову еще и в мою сторону.
Со стороны мне было хорошо видно, как в его сознании сначала возник, а затем укрепился факт узнавания Михалыча. Затем в его голове со скрипом и с металлическим скрежетом провернулись первые шарики и ролики, Дима, наконец-то, сформулировал свое выступление, как гостеприимного хозяина, встречающего желанных гостей! Без бумажки он начал говорить в тот момент, когда я мысленным щупом возился с его сознанием и подсознанием, основном обращаясь к Михалычу:
– Живодер, ну, а ты, что у меня в доме делаешь? Мне же сказали, что какой-то полкаш вован хочет со мной перекинуться парой слов по теме, интересующей самого министра. Нашему министру я ни в чем не могу отказать, захочет он миллион долларов, то я сразу же отдам ему эти деньги! Ты же пришел с его первой и пока еще единственной просьбой за весь прошлый год! Неприятная сторона этой хорошей новости заключается в том, что именно ты, Живодер, принес эту неприятную новость. Многие прекрасно знают о том, что ты, Живодер, - это самая темная и, я бы сказал, и самая кровавая личность в окружении нашего министра внутренних дел! Что именно ты, Живодер и твои люди, занимаются организацией тайных убийств достойных людей из нашего криминального мира. Ты ликвидируешь наших людей по личным поручениям самого министра. Ну, что ж я весь внимание и готов выслушать просьбу министра Матвея Дронова из твоих уст, Живодер!
Михалыч некоторое время помолчал, задумчиво выбивая пальцами своей правой руки короткую дробь по подлокотнику своего кресла. За время своей вступительной речи Колючий ни единого раза не посмотрел в мою сторону. Но, к этому времени я уже хорошо знал, что мне не удалось избежать его внимания. Он попросту решил пока не вступать со мной в полемику! Для этого ему вполне хватало Михалыча, который, наконец-то, решил разродиться ответной речью:
– Ладно тебе, Колючий, поговорили и хватит тебе перед нами выкаблучиваться! Прикажи своей охране держаться тихо и на вид нам не показываться! Тем более, им не стоит бряцать своими доисторическими револьверами, а то мы с Катом не так это поймем. Не стоит тебе, Дима, строить перед нами невинного человека!
– Негромким, но чрезвычайно убедительным голосом проворчал себе под нос Михалыч.
– Если мы захотим, то сможем тебя, Дима, запросто запрятать за тюремную решетку! Посадить в тюрьму лет на двадцать за твои грехи перед российским законом! Ты только подумай о том, сколько невинной человеческой крови, ты пролил по пути к своему богатству! За это время русский народ, наверняка, забудет о твоем существовании, так как ты, Дима, для него на деле - никто и звать тебя - никак! Только доброта нашего министра, Дима, цени эту его доброту, сохраняет тебе свободу! Поэтому никогда, Дима, не говори и не думай плохо о людях, которым приходится по работе или по долгу службы с тобой контачить! А не то вот прикажу Кату навести порядок в том бедламе, устроенном во дворе твоими псами-охранниками, тогда слабо тебе не покажется! Но прежде чем приступить к серьезному разговору, ты уж прикажи своим девчонкам с кухни мне принести чего-либо перекусить, а то уж очень я проголодался в дороге, пока мы добирались до тебя. Пока я буду есть твои бутерброды, Кат будет с тобой разговаривать, Колючий. Он будут задавать тебе каверзные вопросы о судьбе твоей пропавшей дочери, а ты уж постарайся на них отвечать со всем своим старанием.
Пока Михалыч учил уму разуму зарвавшегося олигарха, я выпил чашечку капучино, выкурил сигарету Мальборо. Эту сигарету я курил с большим удовольствием, так как мысленный щуп в сознании Дмитрия Алферова подсказал мне, как сильно тот ненавидит сам факт курения, особенно в его присутствии. Пока Михалыч озвучивал свой ответ, я, не теряя даром времени, копался в информации, хранившейся в подсознании и в памяти этого недоучки олигарха.
К слову сказать, такой интересной для меня информации оказалось так много, что не каждый компьютер мог бы с ней справиться и ее обработать должным образом! Поэтому мне с самого начала пришлось эту Димину информацию разбить на две основные категории - "срочную" и "не срочную" информацию. К не срочной информации я отнес все данные, касавшиеся воровского сообщества Москвы и Подмосковья, а также всей России. С этой информацией я мог познакомиться в любое другое время, сейчас же меня интересовало, что Алферов знает и думает о своей дочери Нине и ее товарищах? Что с ними произошло после ДТП на стрелке Арбатского моста? Кто из влиятельных лиц российского общества имел отношение к вчерашнему ДТП?
Времени у меня было совсем мало, а мне следовало из Диминой памяти в свою память перекачать гигантское количество бит информации! На всякий случай я организовал второй резервный коммуникационный канал по перекачке информации из Диминой памяти на кристалл памяти. Работа только-только наладилась, сидя в кресле я слегка расслабился, закурил вторую сигарету на этот раз Winston и щелчком пальцев левой руки приготовил себе еще одну чашку капучино! И только в этот момент я услышал, что в нашей гостиной стоит тишина. Удивленный, я оторвал свои глаза от столика, на поверхности которого завершалось таинство приготовления капучино. И тогда я увидел, что нахожусь в центре внимания, на меня с некоторым удивлением смотрят и Михалыч, и Дмитрий Алферов. Я настолько увлекся кражей информации, обхаживанием самого себя, что, видимо, пропустил момент, когда Михалыч передал мне право на допрос Алферова.
К тому же мой друг Михалыч находился на грани смерти! За время наших переездов от одних родителей к другим он успел сильно проголодаться. Как мужик и как солдат, Михалыч привык к питанию в казарме в строго определенное время, причем, обязательно с горячим первыми и вторыми блюдами. А сегодня с утра ему приходилось есть одни холодные бутерброды, запивая их кофе или чаем. Когда он передал мне Дмитрия Алферова для дальнейшего допроса, то с голодухи Михалыч сразу же попытался куснуть слишком уж большой для него кусок хлеба с Кремлевской колбасой. Я вовремя не прореагировал на его приказ, приступить к допросу Дмитрия Алфёрова, а продолжал помаленьку развлекаться со своим кофе и воровством информации из головы Дмитрия.
А мой же Михалыч сумел подавить этим маленьким бутербродом с мелкопорезанной Кремлевской колбасой. Он, видимо, забыл старое доброе правило, что нельзя одновременно заниматься двумя вещами - есть и разговаривать. Тем более, ему нельзя было даже поднимать на меня голос, кричать на меня. В результате Михалыч уже начал синеть, когда я решил все же ему помочь. Мне пришлось воспользоваться своей магией, сначала я приподнял оба свои локтя, а потом с силой прижал их к своим бокам. Ну, газы внутри желудка Михалыча его и расперли, причем расперли так сильно, что бутерброд из его рта вылетел прямо в открытую форточку.
– Дмитрий, скажите, а кем приходится эта восемнадцатилетняя девушка?
– Я поинтересовался у Алферова, одновременно проецируя на стену образ рыжеволосой Нины, когда она на скорости гнала свой Феррари, а сама она почти вылезла в водительское окно, и в диком азарте махала своей левой рукой, что-то крича.
Ответ Дмитрия Алферова на мой вопрос последовал не сразу, подняв голову, я увидел, что этот бульдог слезливо любуется профилем своей дочерью. Мне сразу же стало понятным, что этот недочеловек всеми фибрами души ее любил и любит!
– Моей дочерью, естественно!
– С гордостью ответил на мой вопрос эта пародия на человека.
– Ее зовут Нина, ей восемнадцать лет! Она студентка второго курса физико-математического факультета МГУ им. Ломоносова. Она сама подала документы на этот факультет, без репетитора и подготовки сдавала на него приемные экзамены и получила проходной балл! Второй год ходит студенткой и числится в полных отличницах.
– Не могли вы, Дмитрий, мне пояснить, каким образом эта девушка стала участницей ДТП, произошедшего вчера вечером на стрелке Арбатского моста.