Марк Твен
Шрифт:
За годы жизни на Дальнем Западе и, в частности, в Сан-Франциско Твен получил немало возможностей убедиться в том, какими париями являются в США иммигранты из Китая. У Твена есть много рассказов, в которых выражены искреннее уважение к китайцам и презрение к тем, кто их преследует. Он не раз вспоминал сцены травли китайцев, свидетелем которых ему доводилось быть.
В рассказе «Возмутительное преследование мальчика» говорится, что Америка «стала убежищем для бедных и угнетенных людей всех стран». Но эти слова исполнены сарказма. На самом деле китаец в США «не имеет никаких прав… жизнь его и свобода не стоят ломаного гроша». Китайцев никто не щадит, «когда представляется случай их обидеть, и решительно все — отдельные люди, общество и даже
Писатель возвращается к теме преследования китайцев в рассказе «Друг Гольдсмита снова на чужбине». В прошлом этот рассказ печатался в сокращенном виде — полный текст его позволяет убедиться в том, как далеко еще в годы молодости уводил Твена порою его гнев против несправедливости. Американский юморист развивает мотивы сатиры английского писателя XVIII века Оливера Гольдсмита «Гражданин мира, или Письма китайского философа, проживающего в Лондоне, своим друзьям на Востоке».
Герой твеновского рассказа китаец А Сун-си в серии писем рассказывает о жизни в Америке. В канун столетия «Декларации независимости» Твен вышучивает представление, будто США «страна свободных» и «отчизна смелых».
Ведь «добрый американец», оплативший проезд героя рассказа в Америку, взял в залог его жену, сына и двух дочерей. Ведь китайцев на пути в Америку «утихомиривали» при помощи струи горячего пара, и многие были ошпарены или затоптаны.
«Я в убежище угнетенных и униженных, ниспосланном нам небесами!» — восклицает А Сун-си. А дальше мы читаем: «В ту самую минуту, как эта утешительная мысль пришла мне в голову, несколько молодых людей стали науськивать на меня злую собаку. Я попытался защищаться, но ничего не мог поделать… Два человека в серых мундирах (их здесь называют полисменами) поглядели с минуту на меня и не спеша направились дальше». В конце концов «полисмены объявили, что я арестован и должен идти с ними. Я спросил одного из них, какова причина моего ареста, но он ударил меня дубинкой и приказал «помалкивать».
Высмеивая реакционеров, которые вопили о «желтой опасности», якобы угрожающей Америке, Твен как-то сказал: «Золото — вот наша «желтая опасность».
В эти годы Твен написал и несколько других сатирических произведений. Среди них негодующая статья о фешенебельном проповеднике Талмадже, который решил лишить «дурнопахнущих» рабочих права посещать церкви для богатых.
Твен умудрялся вносить сатирическое начало в свои «послеобеденные речи» и даже выступления в воскресных школах. Однажды он рассказал учащимся историю о добродетели постоянства. Хорошие дети и взрослые, назидательно заметил Твен, всегда должны доводить свою работу до конца. В старое время, когда маленькие мальчики всегда были хорошими маленькими мальчиками, одному рабочему случилось забивать заряд в скалу. Заряд взорвался раньше срока, и рабочий взлетел в воздух. Он летел все выше и выше, делался все меньше и меньше, пока вовсе исчез из виду. Но вот он снова появился; сперва он казался величиной с птицу, потом с котенка, потом с собаку, потом с ребенка, и, наконец, он опустился на свое старое место и как ни в чем не бывало продолжал работать — вот это постоянство! «В нем заключается секрет успеха», — с лукавой улыбкой добавил Твен. Правда, хозяин не оценил как следует своего работника и при выплате ему жалованья вычел за те минуты, которые он провел в воздухе.
Неверно было бы полагать, что уже тогда, в первый период своей литературной деятельности, Марк Твен полностью разочаровался в буржуазной демократии, стал воспринимать окружающую действительность как совершенно чуждую ему, враждебную.
В своей статье «Статистика и социология» Ленин называет американский капитализм 1860–1870 годов прогрессивным, домонополистическим в отличие от реакционного, монополистического капитализма более позднего времени. Как и многие его соотечественники, Твен еще думал в начале 70-х годов, что на основе существующих, то есть, по сути дела,
Но весь склад жизни в послевоенной Америке был таков, что с каждым годом эти иллюзии таяли все заметнее.
3
«Ничего не потеряно, кроме чести»
Немалому числу сограждан Твена представлялось, что их родина вступила в своего рода «золотой век». Ведь никогда еще в истории США не росли так быстро промышленность и транспорт, не создавались такие крупные материальные ценности.
Уже в течение 60-х годов стоимость промышленной продукции удвоилась. Резко пошла вверх и кривая занятости рабочих. В годы войны началось строительство первой железной дороги от Атлантического до Тихого океана. Она была закончена в 1869 году. Десятки миллионов акров земли перешли в руки разных предпринимателей. Северная буржуазия вступила на путь небывалого подъема. Победа капиталистического уклада, его торжество демонстрировались повсюду. Работы как будто было вдоволь для всех. Страна богатела.
И как раз тогда, сразу же после войны, всю страну залила невиданная волна мошенничества, продажности. До конца века производство стали, чугуна, угля, разных машин увеличилось в Америке десятикратно, двадцатикратно или еще больше. Но кто может подсчитать, во сколько раз возросли за океаном в эти же годы обман, грабеж, рвачество, моральное растление, коррупция государственного аппарата, варварская эксплуатация трудового человека?!
Еще во время Гражданской войны «умелые люди» продавали правительству забракованное военное снаряжение, поставляли испорченные продукты, гнилую обувь и негодные суда, за взятки освобождались от уплаты пошлин. Теперь, когда призывы к патриотизму отошли в область прошлого, стесняться и подавно не приходилось. Миллионные правительственные ассигнования перекочевывали в карманы жуликоватых дельцов. Крупные капиталисты грабили тех, кто послабее, и бешено конкурировали между собой. Когда было завершено строительство первой трансконтинентальной железной дороги, один сенатор публично заявил, что «национальный триумф и ликование сменились горечью и стыдом, ибо… каждый шаг в этом грандиозном строительстве сопровождался взяточничеством и мошенничеством».
Яркой иллюстрацией послевоенных нравов может служить история железной дороги Ири, превратившейся в источник колоссальных доходов для группы обнаглевших мародеров-капиталистов. На этой дороге разыгралась такая сцена. Чтобы захватить соседнюю железную дорогу, капиталист Джеймс Фиск нанял шайку бандитов, посадил их в поезд и направил на спорную территорию. Его противники сделали то же самое. Поезда столкнулись.
Наемники, которые остались невредимыми после крушения, еще долго продолжали сражаться.
Тому же Фиску принадлежит крылатая фраза: «Ничего не потеряно, кроме чести».
О воцарившихся в Америке порядках Твен имел возможность судить и на основе фактов, непосредственно касавшихся некоторых хорошо знакомых ему лиц.
Сенатор Стюарт, у которого писатель недолгое время служил секретарем, оказался участником жульнической операции крупных масштабов. С помощью Стюарта была создана легенда о богатствах, якобы хранящихся в недрах рудника «Маленькая Эмма» в штате Юта. После того как в Англии было продано акций «Маленькой Эммы» на несколько миллионов долларов, выяснилось, что рудник на самом деле ничего не стоит. Афера вызвала шум во всех капиталистических странах, но Стюарт продолжал богатеть.