Марк Твен
Шрифт:
Показательный эпизод произошел в Неваде и имел прямое отношение к газете «Территориал энтерпрайз».
В 1872 году представитель финансовых кругов Калифорнии В. Шерон выразил желание занять пост сенатора от штата Невада. Редактор «Территориал энтерпрайз», приятель Твена — Гудман, выступил со статьей, в которой охарактеризовал банкира как человека, которого в Неваде «боятся, ненавидят и презирают». В статье было отмечено также «безжалостное хищничество» Шерона. Кандидат в сенаторы потерпел неудачу.
Тогда на помощь Шерону пришел Калифорнийский
Миллионеры, нажившиеся на темных махинациях, приобрели известность по всей стране. Наряду с Фиском это были Хилл, Гулд, Карнеги, Вандербильт, Дрю. Среди них Вандербильт имел, пожалуй, особенно большие капиталы. Впрочем, Рокфеллер уже прибирал к рукам нефтяную промышленность, а Морган готовился к роли «объединителя» железных дорог и промышленных предприятий.
Новые миллионеры швыряли деньгами, поражали роскошью своих особняков и карет. Они учились уменью жить на широкую ногу, требовали привозных вин, шикарных женщин, самых красивых ковров, самого лучшего хрусталя, роскошных изделий из золота.
Обитатели рабочих кварталов в американских городах знали иную жизнь — мрачную, нездоровую, без всякой позолоты. Мужчины, женщины и даже дети работали на фабриках и заводах двенадцать и четырнадцать часов в сутки. А богачи устраивали приемы, на которых гости закуривали папиросы от зажженных стодолларовых бумажек. В газетах появлялись сообщения об обедах верхом (лошадей поили шампанским и скармливали им цветы), обедах, где за столом рядом с гостями сидели обезьяны, а из огромных пирогов появлялись голые хористки. «Новые богачи» покупали ожерелья за сотни тысяч долларов, перевозили в Америку камины и целые комнаты из старых европейских дворцов, нанимали труппы актеров и оркестры для забавы нескольких гостей.
Лихорадочное стремление к богатству, богатству во что бы то ни стало, царило и в Нью-Йорке, и в Вашингтоне, и в Сент-Луисе. Рос, как на дрожжах, Чикаго. Самый воздух в Америке как будто пах деньгами. Некоторые представители старых родов, выдвигавших в свое время политических деятелей, литераторов и видных юристов, с тоской отмечали, что теперь основным жизненным поприщем для способных молодых людей из хорошей семьи стала предпринимательская деятельность, коммерция. Никогда такие толпы не сновали по сверкающим позолотой коридорам гостиниц, никогда не было в Америке столько соблазнов.
Как раз в эти годы Уолт Уитмен опубликовал свою книгу «Демократические дали», в которой раньше всех других крупных писателей США решительно вскрыл внутреннюю гнилость правящего класса
Марк Твен был значительно моложе Уитмена. Позднее, нежели этот мудрый поэт, понял он величие освободительной борьбы против рабства. Однако демократические устремления Уитмена и его гуманизм были во многом сродни демократизму и гуманистическим взглядам Марка Твена.
Два позабытых произведения
Среди «двенадцати апостолов», перечисленных в «Исправленном катехизисе», значатся «вдосталь чтимый апостол» Яков Вандербильт, «святой Павел Гулд, бичеванный не раз и славный своими рубцами», а также «апостол-воитель» Петр Фиск.
Для читателей газеты, в которой появилась эта сатира, не было секретом, кого имел в виду Твен, Ведь «святым» Павлу, Петру и Якову были присвоены фамилии крупнейших американских капиталистов. Фиск, Гулд и Вандербильт уже успели «прославиться» своими жульническими махинациями, связанными, в частности, с железнодорожной компанией Ири. Из всех «баронов-разбойников», которые сейчас же после завершения войны Севера и Юга принялись грабить казну и рядовых американцев, эта троица отличалась, пожалуй, наибольшим бесстыдством.
Смысл творчества Марка Твена нельзя представить себе с полной ясностью, если хоть отчасти упустить из виду то важнейшее обстоятельство, что он вошел в литературу сразу же после победы Севера в Гражданской войне. Теперь уж ничто не мешало американским промышленникам и финансистам заглатывать гигантские куски общественного пирога, накапливать миллионные капиталы, создавать свои железнодорожные, индустриальные, банковские империи.
И Марк Твен не только осудил воцарившийся в послевоенной Америке дух стяжательства, корыстолюбия, бесчестности. Он прямо обратил оружие своей сатиры против «главных людей» бизнеса. Глядите, как бы говорил он, обращаясь к своим читателям, вот они, самые сильные и самые опасные хищники!
Но позволила ли Твену американская буржуазная демократия вступить в единоборство на равных правах, так сказать, с крупнейшими капиталистами его времени?
На первый взгляд ответ на этот вопрос может быть только положительным. Ведь маленький памфлет «Исправленный катехизис», в котором зло высмеяны и Вандербильт и Гулд с Фиском, был напечатан в одной из виднейших американских газет. Ведь Твену никто не мешал с издевкой изображать Фиска автором сочинения «Искусство грабежа», а Гулда — создателем книги «Как обирать акционеров».