Марка страны Гонделупы (иллюстрации Клементьевой К.А.)
Шрифт:
– Ну, мама… Ну, мамочка, поездим ещё, – просит Петя.
Но мама не согласна: пора спать, ведь завтра всем им рано вставать: и Пете, и маме, и папе… Надо выспаться.
– Я высплюсь! Честное слово, я высплюсь, мамочка!
Что и говорить – путешествия по марочным странам были очень интересны.
И всё-таки самым заманчивым в марочном деле, самым пленительным была мена. Меняться марками было не просто интересно, а захватывающе интересно!
Хотя меняться приходилось не так уж часто,
Главным образом Петя менялся с Лёвой. А если с другими мальчиками, то непременно через Лёву.
Это происходило так.
На одной из переменок Лёва, увидев Петю, как бы мимоходом спрашивал его:
– Марки с тобой? На большой вали на верхнюю площадку. Будем меняться. У меня есть мировецкие!
При этих словах он обычно прищёлкивал пальцами у самого Петиного носа.
Петя понимал, как плохо заниматься марочными сделками в школе, хотя бы и на переменах. И понимал, что мама не похвалила бы его, узнав об этом. И Петя очень не хотел, чтобы мама узнала об этом.
Но разве он мог устоять? Это было выше его сил. Кроме того, Лёва Михайлов был из пятого класса «Б». И очень умный. И его товарищ.
Весь следующий урок Петя не мог усидеть спокойно. Он ёрзал на парте, вертелся: нетерпение изводило его. Клавдия Сергеевна делала ему одно замечание за другим.
А урок тянулся так невыносимо медленно!
Едва успевал зазвонить звонок, Петя срывался с места, выскакивал из класса и сломя голову нёсся по лестнице на самую верхнюю площадку.
Кирилка с Вовкой переглядывались и сокрушенно вздыхали. Опять этот Лёвка! Опять эти марки! Они давно и яростно ненавидели и Лёву и марки. Но Пете они пока всё прощали, хотя и не могли понять его. Как можно ради каких-то марок забывать обо всём на свете! Даже о лучших друзьях…
А у Лёвы была такая система. Он долго не приходил на верхнюю площадку, где поджидал его Петя. И, когда Петя терял всякую надежду, считал, что с минуты на минуту раздастся звонок к урокам, Лёва являлся. Являлся, как всегда, слегка насмешливый и высокомерный. Вытаскивал из кармана кляссер, такой красненький переплётик специально для менных марок. С этого момента у Пети начиналось настоящее страдание.
Лёва всегда умел показать «товар лицом».
– Хороша? То-то же! Цены ей нет, этой марке. Французское Сомали… А эта какова? Аргентина…
– Дай посмотрю поближе!., – молил Петя, пригибая лицо к красному переплётику.
– Руками не смей! – строго предупреждал Лёва.
Петя знал, что марки полагается брать только пинцетом. А если пинцета нет? Неужели нельзя взять осторожно, двумя пальцами? Вот эту длинную с пароходом? Разохотив Петю, Лёва говорил ему:
– Показывай, что там у тебя?
И бесцеремонно разворачивал пакетик с марками, который Петя доставал из кармана. Жадными пальцами он перебирал Петины марки, а Петя молча заглядывал
– Сплошная ерунда, забирай обратно! – наконец, хмурясь, объявлял Лёва.
У Пети опускались руки: неужели все до одной сплошная ерунда? Какая обида!
– А эта с аэропланчиком? – робко спрашивал он.
– Чепуховая…
Наверно, так. Лёва – знаток и понимает лучше, чем он. Наверно, все его марки действительно ничего не стоят, верно, все до одной ерунда и чепуха.
Зато Лёвины – ах, какие великолепные! Неужто не удастся выменять? Ни одной?
И Петя принимался просить:
– Хоть одну сменяй! Хоть одну, ладно?
Немного поломавшись, Лёва соглашался. Выбирал среди своих марок какую-нибудь простенькую и протягивал её Пете.
Петя не помнил, есть у него такая или нет… Кажется, есть. А может быть, другого цвета? Но, в общем, ему было всё равно. Главное – сейчас начнется мена!
– Эту? – спрашивал Лёва. – Возьмешь?
– Возьму! – замирающим голосом отвечал Петя.
– За неё дашь вот эти! – говорил Лёва и отбирал среди Петиных марок несколько для себя подходящих.
Но тут на Петю находит упрямство.
– Тебе пять, а мне одну? Так я не буду! – говорит он и требует у Лёвы обратно марки.
Менялись обычно долго и упорно. Чем дальше продолжалась мена, тем больше удовольствия это доставляло Пете. Он с самого начала знал, что отдаст Лёве всё, что тот захочет. И лишь ради одного удовольствия продлить мену спорил упрямо и ожесточённо.
В конце концов оба расходились по классам, вполне довольные друг другом.
Глава двенадцатая
Шведская серия
Мальчики, закончив уроки, тихонько сидели вокруг стола и рисовали.
Трещал сверчок. Сияла лампа под зелёным абажуром. В печи гудел огонь. Было тепло и уютно. Вдруг зазвонил телефон.
Петя раньше Вовки и раньше Кирилки успел схватить телефонную трубку.
– Петя, ты? – услыхал он голос отца. – Я скоро буду. Поставьте чайник, нужна тёплая вода…
И всё.
Больше папа ничего объяснять не стал. Но какая поднялась суматоха! На керосинку нужно было поставить всего один-единственный чайник. Но ведь этот чайник хотелось поставить всем – и Кирилке, и Пете, и Вове, и маме тоже.
– Голову хочет мыть, – догадался Вовка. – Не иначе, как голову…
– А может, бриться? – подумав, сказал Петя.
Пока спорили, наливали в чайник воду, пришёл и сам папа. Он был весь в снегу и очень румяный от мороза.
Стряхивая снег и с шубы и с шапки, лукаво посмеиваясь, он сказал Пете:
– Сегодня ты у меня попляшешь, сын!
– А что? – спросил Петя, обыскав глазами папины руки.
Как будто ничего особенно интересного в руках у папы не было, ничего такого, ради чего стоило бы постараться.