Марка страны Гонделупы (иллюстрации Клементьевой К.А.)
Шрифт:
Проходя мимо почты с синим ящиком у двери, Кирилка снова подумал о письме с Севера, которое он ждёт и всё не может дождаться.
А может, оно уже пришло? И может, почтальон уже взял его в свою толстую кожаную сумку и сегодня же принесёт Кирилке?
Кирилка очень торопился, но всё-таки он посмотрел в замёрзшее почтовое оконце, через которое так ничего и не увидел…
А дома он не стал обедать. Зачем? Петина мама ему сказала: «Приходи обязательно, мы будем тебя ждать». А ведь это так приятно, когда тебя будут ждать…
И Кирилка сказал тётке,
– Не хочешь, так не хочешь, – равнодушно ответила тётка, не очень допытываясь, где пообедает её племянник.
А Кирилка, как ни спешил, переписывая для Пети уроки на понедельник, постарался не сделать ни единой кляксы, и буквы у него получились красивые, с нажимом, как у самого Пети. На всякий случай он захватил и портфель. Как знать, может быть, сегодня они снова сядут за Петин стол и будут вместе делать уроки.
Петя же совсем не ждал Кирилку. Он смотрел на оконные стёкла, покрытые морозными узорами трав, деревьев, цветов, и думал: не такие ли вот леса в далёкой стране Гонделупе, которую так трудно сыскать на географической карте? Высокие пальмы там, может, переплелись с густыми елями, а ландыши, похожие на звёзды, выросли выше деревьев… И, может, там водятся белые тигры и слоны с серебристой шерстью… И, может, там ходят павлины, белым веером распуская свои красивые белые хвосты…
И, уж конечно, такими вот прекрасными зимними узорами, похожими на алмазные цветы, украшен весь дворец Снежной королевы, где томился маленьким пленником Кай с замёрзшим сердцем.
Мама постоянно говорит: нет хуже, когда у человека холодное, чёрствое сердце, когда в груди у него вместо сердца кусок льда. Такие люди, она говорит, ничего не стоят, и ничего хорошего они в своей жизни не сделают.
А у него, у Пети, какое сердце? Пошёл бы он спасать Кирилку и Вову, если бы злая Снежная королева утащила их в своё царство?
И пока Кирилка бежал по морозу, всё время согревая дыханием озябшие пальцы, Петя думал ещё и о том, как трудно одному, без мамы, странствовать по разным странам и читать по карте непонятные слова, буквы которых иной раз чуть побольше манной крупы.
И наконец, когда Кирилка уже поднял руку, чтобы позвонить в их звонок, Петя подумал о том, что, может быть, мореплаватели, о которых пишут в книгах, тоже долго блуждали по морям и океанам, пока наступал наконец день их великих открытий…
А когда Кирилка был уже в комнате и тёр ладошками нос и щёки, Петя твёрдо решил не падать духом. Он найдёт эту самую пиратскую страну Гонделупу! Найдет, а потом подойдёт к Лёве и скажет: «Вот она, смотри! И зря ты надо мной смеялся… А теперь сейчас же скажи, где ты достал марку? А если не скажешь…»
– Кирилка, – сказал Петя, – сядь на стул и не мешай мне… я буду искать вот тут…
И Петя ткнул пальцем в синие воды Тихого океана, на котором кое-где были разбросаны жёлтые и чёрные точки островов.
– Хорошо, – согласился Кирилка и сел на стул около печки.
Но сидеть и молчать он долго не мог. Ему стало и скучно и жарко.
Он подошёл к столу, на котором
– Петя, кого ты ищешь?
Петя посмотрел на него. И вдруг, в свою очередь, спросил:
– Кирилка, ты умеешь держать секреты?
– Умею, – ответил Кирилка.
– Кирилка! – Теперь Петин голос звучал почти как у Лёвы, торжественно и значительно. – Слушай, что я тебе скажу. Только никому ни слова.
– Ладно, – пообещал Кирилка.
– Знай, у меня есть марка пиратской страны! Понимаешь?
– Нет, – признался Кирилка.
– Разве ты не читал про Остров сокровищ и про разные там приключения?
– Да, – сказал Кирилка, – я читал «Приключения Травки».
Петя с досадой поморщился:
– Это же совсем не то…
И всё же, несмотря на то что Кирилка решительно ничего не знал о пиратах, Петя решил показать ему свою необыкновенную марку. Он просто не мог больше терпеть и молчать. А что касается клятвы… Ну виданное ли это дело, чтобы гром убивал людей, да ещё в зимнюю пору?
И вот из-под цветных карандашей, из-под открыток, из-под коробки с конфетными бумажками, с самого дна ящика Петя извлёк засунутую в конверт марку страны Гонделупы.
– Смотри! Не роскошь разве?
Кирилка внимательно поглядел на марку и равнодушно произнес:
– Она, кажется, на кого-то похожая…
– Похожая? – возмутился Петя. – Похожая? Да ты что?
И, окончательно забыв про клятву, данную Лёве, и обо всём прочем, сердито сказал:
– Ни на кого она не похожа, эта марка, потому что я выменял её у Лёвы на шведскую серию… – Спохватившись, он попросил: – Только маме ничего не говори.
Кирилка укоризненно покачал головой:
– Эх, Петя, Петя! Столько марок – и на одну! И без мамы. А какая была шведская серия!
Петя вспыхнул. Бросил марку обратно в ящик и голосом, дрожащим от обиды, крикнул:
– Раз не понимаешь, то и молчи! Это марка такой страны, которую очень трудно найти на карте… Даже почти совсем невозможно! Они нарочно прячут её ото всех… У них под каждым деревом, может, по миллиону золота зарыто…
Сказав всё это чуть не плача, Петя отвернулся от Кирилки и снова уткнулся в карту, которая лежала перед ним на столе.
А Кирилка, слегка удивлённый тем, что Петя на него рассердился, принялся терпеливо ждать, когда о нём вспомнят. Он просидел на своём стуле пять минут. Десять минут. Полчаса.
Было очень тихо, и можно было подумать, что дома вообще никого нет.
В печной трубе громко гудел ветер, а Петя, шевеля губами, повторял:
– Гонде-лупа… Гонде-лупа… Гонделупа…
И всё водил и водил пальцем по голубым океанам, жёлтой суше и коричневым горным хребтам.
Тогда Кирилка подумал: хотя Петина мама велела ему приходить и сказала, что они с Петей будут ему очень рады, на самом же деле никто его не ждёт и никому он здесь не нужен. И если потихоньку встать со стула, подумал Кирилка, и уйти, то, пожалуй, никто и не заметит, потому что каждый занят своим делом и о нем все позабыли.