Маркграф из Преисподней
Шрифт:
Annotation
Великий Герцог Элигос, полководец Ада и владыка одного из Огненных Пределов Преисподней вдруг оказывается избран кандидатом на "перевоспитание" по программе Небесного Престола. Его отправляют на Землю, где всем заправляют кланы аристократов, вселив в тело наследника маркграфа Пожарского. Вот только демон совсем не желает перевоспитываться...
Маркграф из Преисподней. #БояръАнимэ
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Глава 6
Глава 7
Глава 8
Глава 9
Глава 10
Глава 11
Глава 12
Глава 13
Глава 14
Глава 15
Глава 16
Глава 17
Глава 18
Глава 19
Глава 20
Глава 21
Глава 22
Глава 23
Глава 24
Глава 25
Глава 26
Глава 27
Глава 28
Глава 29
Глава 30
Глава 31
Глава 32
Глава 33
Глава 34
Глава 35
Глава 36
Глава 37
Глава 38
Глава 39
Глава 40
Глава 41
Глава 42
Глава 43
Глава 44
Глава 45
Глава 46
Глава 47
Глава 48
Глава 49
Послесловие
Глава 1
— Ты что, болван криворогий, не видишь, что я занят?!
Фраза была адресована мелкому бесу, окликнувшему меня во время совершения экзекуции: я как раз жёстко трахал одну симпатичную душу, долбя её раком так, что круглая попка раскраснелась от бесчисленного числа мощных ударов. На вымощенном чёрными плитами полу между широко расставленных ног грешницы скопилась лужа терпко пахнущих выделений, стекавших по внутренним сторонам её упругих белых бёдер. Совокупление продолжалось четвёртый час, и это было лишь началом наказания, которое заключалось в том, что я методично и хладнокровно доводил душу до преддверья оргазма, а затем останавливался на несколько секунд. По неопытности душа умоляла не прекращать фрикции и дать ей кончить: она была новенькой и ещё не поняла, в чём смысл этого секс-марафона.
— Великий Герцог Элигос! — трясясь от страха, пропищал бес, раболепно склоняясь в частых поклонах. — Я не осмелился бы вас беспокоить во время исполнения прямых адских обязанностей, но меня послал сам Князь Хелель, Сын Зари и…
— Хватит! — гаркнул я, до основания загоняя в грешницу огромный член, так что у неё аж ноги затряслись в судороге. Но это был ещё не оргазм. И она его не получит. Не надо было травить мужа, чтобы спать с молодым любовником! Лично я, правда, ничего против не имею, но у Небесного Престола на сей счёт имеются чёткие правила. Похоть, прелюбодеяния, убийства, все дела — и добро пожаловать в Преисподнюю, где тебя поджидают демоны с эрегированными елдами. — Ближе к делу, мелкий! Зачем я понадобился Его Величеству?!
— Явился посланник Небес, о, Великий Герцог! Кажется, это связано с исправительной программой…
Я замер на полдороге. Душу било судорогами на члене, но достичь экстаза без моего соизволения она не могла.
— Умоляю, господин, дайте мне кончить! — застонала она, извернувшись, чтобы взглянуть на моё великолепное, покрытое алебастровой искрящейся чешуёй тело. — Трахните меня ещё!
Я резко выдернул из мокрого влагалища член, чем поверг грешницу в истерику. Всхлипывая, она попыталась развернуться и схватить меня за ногу.
— Отвали, шлюха! —
Тут же подскочили четыре беса и сноровисто облачили меня в чёрную сияющую броню с шипами. Шлем я вырвал из рук одного из них и зажал под мышкой. Когда ты командуешь шестьюдесятью адскими легионами и отвечаешь за оборону Огненных рубежей Преисподней, приходится блюсти марку и являться соратникам и, тем более, всяким там небесным посланникам при параде.
— Как я выгляжу?! — раздражённо спросил я прибежавшего за мной беса.
— Великолепно, Герцог Элигос! — поспешно заверил тот, нетерпеливо переминаясь с одной козлиной ноги на другую. — Как всегда! Ваше тело заставило бы рыдать от зависти скульптуру самого Адониса!
— Ладно, пошли! Чёрт, не дают спокойно работать! А у меня на сегодня ещё три души в плане стоят. И все новенькие, ни разу не траханные! Нормально это, по-твоему? Впрочем, не отвечай. Твоё мнение мне до лампочки. И вообще, свали! Я знаю дорогу. Они ведь в Зале Вечного Испепеляющего Пламени?
— Именно так, Великий Герцог! — ответив, бес быстро поклонился и проворно юркнул в одну из арок.
Я же вышел на широкую лестницу, ведущую к порталу. Полыхающий круг сиял внизу, испуская едкий маслянистый дым. Спустившись, я вошёл в него, произнёс название места, в которое хотел попасть, и мгновенно перенёсся в огромную пещеру, освещённую множеством факелов. Она служила тронным залом Князю Хелелю, восседавшему на вершине горы, сложенной из человеческих костей. На мой взгляд, претенциозно и безвкусно, но Сын Зари — приверженец традиций, и ничего с этим не поделаешь. Сколько раз я предлагал сделать во дворце хотя бы косметический ремонт — заодно и пару сотен тысяч грешных душ пристроили бы к делу. А то ведь Ад не резиновый, и котлов уже давно на всех не хватает. Приходится выстраивать очередь, график мук составлять. Оно мне надо? Я полководец, а не канцелярская крыса! Вон даже Зал Ожидания у нас теперь есть. Душам приходится маяться, пока до них доберутся. Куда это годится, я вас спрашиваю! Позор! Раньше такого не было. Считайте меня консерватором, но, попадая в Преисподнюю, грешник должен тут же оказываться на сковородке! Кстати, надо не забыть заказать ещё масла…
Широким шагом я направился к трону, возле которого выстроились Князья Ада. Посланник небес стоял чуть поодаль с брезгливым и высокомерным видом. Не знаю, откуда у этих святош столько спеси. Они ведь даже не Первенцы Архитектора. Так, просто людишки, которые зассали попасть в Преисподнюю и поэтому всю жизнь отказывали себе в малейших удовольствиях. Лично я их презираю.
Поэтому, демонстративно не взглянув на посланника неба, я прошествовал к подножию трона и опустился на одно колено.
— Приветствую, мой повелитель! Прибыл по вашему приказанию.
Хелель пошевелил кончиками пальцев. Это у него заместо «здрасьте». Манеры ни к чёрту, но у него хотя бы есть повод выделываться. Всё-таки, владыка Ада. Вдобавок, до Падения был первым ангелом. Былые заслуги, правда, не в счёт, как говорится, но память-то в геенну не засунешь. А сама она так просто не отпустит. Та ещё сука. Я-то знаю. Помню эпоху великих сражений, хотя с тех пор прошли сотни тысяч лет. Тогда мне ещё доводилось командовать легионами Тьмы, а не драть сочащихся похотью шлюх. Не то, чтобы я жаловался. Каждый труд достоин уважения. И всё же сердце иногда тоскует по тем славным временам.