Маркграф из Преисподней
Шрифт:
Через минуту мы с моим спутником выскочили из-за поставленных друг на друга синих и красных контейнеров на причал, вдоль которого выстроились баржи. На одну из них краны производили погрузку. Вокруг летали чайки, издававшие пронзительные возгласы, когда видели в воде рыбу или оказывались слишком близко друг к другу.
— Вон он, Ваше Сиятельство! — воскликнул боец, указав вперёд.
Я и сам уже заметил стремительно удалявшуюся коричневую фигуру.
— За ним, живо!
Мы помчались вперёд. Я с удовлетворением отметил прекрасную физическую форму, в которое находилось моё тело. Настоящий Пожарский явно не давал себе прохлаждаться. Я тоже старался не пропускать тренировки. Так что расстояние до улепётывавшего посредника мы вскоре сократили. Он, в отличие от нас, спортом явно не слишком увлекался, и уже начинал сдавать. Пару раз оглянулся, заметил нас, но сил это ему не прибавило. Наконец, посредник понял, что удрать не сможет, но сдаваться не спешил. Замедлив шаги, он быстро осмотрелся и поспешил к одной из барж, с которой на пристань был перекинут трап. Забежав на борт, он наклонился и сбросил доску в воду, а сам дунул вдоль посудины, вскоре исчезнув из виду.
— Оставайся на берегу, — бросил я своему спутнику, когда мы добрались до баржи. — Смотри в оба, чтобы объект не удрал у тебя под носом.
— Слушаюсь, Ваше Сиятельство, — кивнул тот. — Если что, я могу подстрелить его в ногу?
— Только артерию не задень. Мне не нужно, чтобы он истёк кровью, не успев ответить на вопросы.
— Если что, буду стрелять в икру, — кивнул боец.
На этом я его и оставил. Перепрыгнув с пристани на баржу, двинулся вдоль борта, держа ухо востро. Юрий — хотя едва ли это его настоящее имя — не от отчаяния сюда забрался. Он видел, что преследователей всего двое, и решил, что на судне, где есть постройки, найдёт возможность напасть и избавиться от нас. Наверняка он был уверен, что справится. Судя по тому, как лихо он разделался с солдатом, догнавшим его, у него имелись на то основания. Так что я не собирался облегчать ему задачу и подставляться. На кончиках моих пальцев трепетали огоньки, готовые в любое мгновение превратиться в защитную технику.
Посредник не заставил себя долго ждать. Понимая, что скоро может появиться наше подкрепление, он решил действовать. Когда я сворачивал за одну из палубных построек, над головой раздался тихий шорох. Наверное, обычный человек его не услышал бы, но я тут же присел, задрав голову. И вовремя! Коричневый силуэт падал на меня, словно пантера. Я оттолкнулся ногами, прыгнув влево — горизонтально, параллельно палубе. При этом выбросил в сторону нападавшего струю пламени, а затем выставил щит: мало ли, вдруг он с пистолетом, а не только с ножом.
Посредник вспыхнул, превращаясь в живой факел. Его костюм быстро охватывало пламя. Юрий издал возглас боли и принялся стаскивать с себя пиджак. Когда тот оказался у него на локтях, я понял, что это идеальная возможность покончить с преследованием. Оттолкнувшись, я взвился в воздух и выбросил ногу, ударив противника подошвой в грудь. Он попятился, потерял равновесие и рухнул на палубу. Я отозвал огонь и спустя мгновение оказался на спине лежавшего лицом вниз посредника. Пиджак болтался у него на локтях, так что я использовал его, чтобы скрутить Юрия. Приподнявшись, заметил на берегу бойца. Пришлось окликнуть его, чтобы заметил.
— Я взял его! Дуй сюда!
Дважды повторять не пришлось: парень сразу меня понял и через полминуты был рядом. У него нашёлся пластиковый хомут, которым он ловко стянул запястья моего пленника. Вдвоём мы подняли обгоревшего, но вполне живого Юрия. Боец подобрал слетевшие с него очки и, немного подумав, протянул мне. Я сунул их в карман. Пока не будем улучшать возможности засранца. Слишком уж он прыткий. Хватит и того, что у него ноги свободны. Если б была возможность его сразу погрузить в машину, я бы не оставил их не скованными. Но тащить мужика на себе был не вариант.
— Шагай, — велел я ему. — И без фокусов. Убивать я тебя всё равно не стану, а вот боль причинить могу.
Посредник вдруг усмехнулся.
— Не сомневаюсь, Ваше Сиятельство! Прошу прощения, что заставил вас побегать. Но надо же было хоть попробовать.
Что-то он болтал слишком уверенно для человека в его положении.
— Сунь-ка ему между зубов что-нибудь, — велел я бойцу. — А то ещё откусит себе язык. Нам этого не нужно. У меня к нему имеются вопросы, и я очень рассчитываю получить ответы.
Мой спутник тут же достал резиновый кляп в виде трубки с ремешками, затягивающимися на затылке. Похоже, на дело бойцы шли экипированными по полной программе. Хотя чему удивляться? Они знали, что придётся захватывать цели.
Посредник стиснул зубы и замотал головой, мешая впихнуть кляп. Пришлось изо всей силы ткнуть ему костяшкой среднего пальца в одну из болевых точек. Как только он завопил, боец сунул между зубов трубку и ловко застегнул ремешки.
— Вот теперь порядок! — кивнул он удовлетворённо. — Идём, Ваше Сиятельство?
Взяв пленника за локти, мы потащили его назад, к машине.
Глава 27
Как только прибыли во дворец, свидетелей выгрузили и отправили в подвал — готовить к допросу. Я же хотел принять душ и переодеться, так как изрядно пропотел во время беготни по докам, но меня задержал следопыт. Подойдя, протянул всеми забытую сумку с деньгами, которые привёз ему в обмен на уничтожение вепря посредник.
— Ваше Сиятельство, что с этим делать? Куда их?
Забрав у него сумку, я сунул руку внутрь, достал одну пачку и бросил егерю.
— Держи! За труды, риск и актёрский талант. Хорошо отработал.
— Спасибо, Ваше Сиятельство, — егерь поклонился, но уходить не торопился. — А что со мной теперь будет?
— Ну, раз я дал тебе бабки, значит, убивать не собираюсь. Хотя ты заслужил. Мда… Служить мне, конечно, ты больше не будешь. Собирайся и уезжай. Твою вольную я велю подготовить и подпишу. Заберёшь у начальника. Дня через два. Столько тебе на всё про всё.
Следопыт отвесил ещё один поклон.
— Благодарю, Ваше Сиятельство! Вы очень великодушны!
— К сожалению, да. А теперь ступай, не задерживай меня.
Всё равно встретимся в аду. Никуда ты от наказания не денешься. Так что можно и отложить. Не горит, как любят поговаривать у нас в Преисподней.
Избавившись от Макара, я поднялся к себе, сунул бабки в сейф — пусть будет у меня неприкосновенный запас на всякий пожарный — и отправился в душ. Освежившись и накинув лёгкий домашний костюм, состоявший из бархатной куртки-венгерки со шнуровкой и шёлковых брюк, я спустился в подземелье.