Маркграф из Преисподней
Шрифт:
В этот момент в туалет вошли двое парней. При виде нас они замерли в изумлении. Но лишь на пару секунд. Развернувшись, оба вылетели в коридор. Похоже, скоро здесь появятся зрители! Надо заканчивать.
Склонившись над Шуйским, я дважды быстро врезал ему по физиономии. Парень поднял руки, прикрываясь, и тут же получил ногой по рёбрам. Раздался стон.
— Не уверен, что это научит тебя быть вежливым, — сказал я, — но запомни: Пожарский не потерпит дерзостей! Можешь передать это своим родственникам.
Шуйский попытался что-то сказать, но мешала сломанная челюсть.
— Чувствую в твоём тоне агрессию, — проговорил я, покачав головой. — Кажется, урок придётся продолжить. Ты, конечно, не производишь впечатление отличника, но не думал, что с усвоением всё настолько плохо. Итак, давай закрепим.
Я уже собирался наградить его парой тумаков, как в сортир ворвался один из преподов. За его спиной маячили любопытные физиономии парней, заходивших пару минут назад. Очевидно, бегали за помощью. Вот ведь стукачи! Когда попадут в Ад, позабочусь о том, чтобы им выделили котёл с живописным видом на Огненную Геенну!
Преподу хватило трёх секунд, чтобы оценить ситуацию. Лицо его омрачилось, глаза сощурились, губы сжались. Похоже, он не ожидал увидеть в туалете такое побоище.
— Пожарский, на выход! — рявкнул он. — К директору пойдём! А вы, — обратился он к приведшим его парням, — дуйте за доктором! Приведёте его сюда — пусть позаботится о пострадавшем, — гневный взгляд снова обратился на меня. — Надеюсь, у вас есть объяснение произошедшему, господин Пожарский! — проговорил он, беря себя в руки. — Следуйте за мной! Немедленно!
Глава 22
Он отконвоировал меня на первый этаж, где располагался директорский кабинет. Встречавшиеся по пути ученики провожали меня любопытными взглядами. Попалась даже пара одноклассников, которые ненавязчиво присоединились к нам, держась на расстоянии. Видимо, решили дождаться, когда я выйду после разноса, чтобы узнать, в чём дело.
Препод постучал в дверь с латунной табличкой и вошёл, бросив мне:
— Ждите здесь!
Я и не собирался линять. Вот ещё! Даже интересно познакомиться с директором. Может, это женщина? Тогда всё будет очень просто. На двери не было ни фамилии, ни имени-отчества, так что полминуты, что я стоял в коридоре, были наполнены интригой.
Препод выглянул из кабинета, кивнул мне и распахнул дверь.
— Входите!
Сам он на разговор не остался. Видимо, успел всё изложить директору.
Я оказался в небольшой приёмной, где за столом сидела секретарша в чёрной лётной форме. Золотистые волосы были аккуратно уложены под пилотку. Кивнув мне, она указала на обитую дерматином дверь.
— Вас ждут, — сказала она строго. — Не заставляйте Василия Александровича ждать.
Войдя в следующее помещение, я увидел за большим столом из красного дерева могучего мужчину в сером костюме, с рыжими волосами, пышной бородой и лихо закрученными усами. На вид ему было лет пятьдесят. Хотя, может, и меньше. Даже наверняка. Просто растительность на лице, мощная фигура и суровый вид придавали годов.
— Закрой дверь! — бросил он резко. — Садись!
Палец указал на стул перед столом. Как только я на него опустился, директор тяжело вздохнул и, вперившись в меня серыми глазами, рявкнул:
— Макс, какого чёрта ты творишь?!
Такого обращения я не ожидал. Подобная фраза могла бы слететь с уст отца или приятеля, но почему директор говорит со мной не как с провинившимся учеников, а как с… даже не знаю… сыном?
— Я понимаю: твой отец погиб! — продолжал тем же раздражённым тоном директор. — Возможно, ты злишься на Шуйских. Но нельзя же устраивать с ними драки! Тем более, в туалете! Как… как какой-то смерд! Ты же будущий маркграф, Макс!
Он замолчал, глядя на меня выжидающе. Судя по всему, надо было что-то ответить. Вот только что?! Я кашлянул. Этому мужику удалось сбить меня с толку.
— Ну! — нетерпеливо прогудел директор. — Чего ты молчишь? Сказать нечего? Нашкодил ты, Макс! А мне теперь разбираться. Шуйский, конечно, жаловаться родителям не станет — постыдится. Но вряд ли он не заметят, что их сына отправили в больницу!
— Да, это маловероятно, — согласился я. — Но парень проявил неуважение. Надо было преподать ему урок.
— Вот как? — директор прищурился. — И как же это случилось? Кто вас слышал?
— Его друзья. Дело происходило в столовой.
— Да? И как же получилось, что вы хлестнулись?
— Я подошёл поздороваться.
Рыжие брови поползли вверх.
— На кой чёрт тебе это понадобилось, Макс?! С каких пор ты любезничаешь с Шуйскими?
— Ну, я бы не назвал это любезностью. Просто решил напомнить, кто их босс.
— Босс? — мой собеседник мрачно усмехнулся. — Тебе грядущий титул в голову ударил? Покрасоваться решил? Или просто позлить Шуйских?
— Вроде того. Они должны знать, кто главный. Нет?
— Так-то оно так, — покачал головой директор. — Однако кому надо, тот и так знает. Помнит, вернее. А ты просто поковырял палкой в муравейнике. И зачем? Достойное это поведение?
Я пожал плечами.
— Вам виднее, господин директор.
Он усмехнулся.
— Знаешь, Макс, хоть я тебе и дядя, но подобное нарушение дисциплины даром тебе не пройдёт. Так что ты правильно вспомнил, какие я здесь выполняю функции. На тебя будет наложено суровое взыскание. Староста передаст тебе, какие именно. А теперь иди и хорошенько подумай над своим поведением! Всё, свободен!
Поднявшись, я учтиво поклонился и вышел из кабинета.
Так-так! Во, значит, какие дела! Директор-то мой дядя. Стало быть, папашин брат. Судя по цвету волос. Выходит, держим мы маркграфство плотно, со всех сторон. Даже подготовку военных кадров контролируем. И даже Шуйские тут учатся. Хм… Интересненько.
Кивнув секретарше, я наградил её ослепительной улыбкой, что вызвало у неё явное недовольство, и выскользнул в коридор. Там меня поджидали одноклассники. И не только Никита, Лёша и Юра, но и другие. Схватив под руки, они оттащили меня в сторонку и засыпали вопросами.