Маркграф из Преисподней
Шрифт:
В общем, мы бились до звонка, используя, в том числе, магические техники. Правда, не на полную катушку, иначе можно было и зал разнести. Скорее, просто обозначали атаки на минималках.
Когда Василич объявил конец занятия, пришлось вернуться в шкафы и вылезти из доспехов.
Едва мы оказались на полу, Юра хлопнул меня по плечу.
— Макс, да ты сегодня был просто в ударе! Больничный пошёл тебе на пользу, — парень выглядел серьёзно озадаченным. — Или это доспех на тебя так действует? Ты же никогда у меня раньше не выигрывал!
Ах, вот оно что! Даже не знаю, что и ответить на это. Пришлось смущённо улыбнуться, словно я сам удивлён успехом.
—
— Не ожидал. Видимо, потому и продул. Но в следующий раз тебе так легко не выиграть. Я тебя сделаю!
— Посмотрим, — подмигнул я. — Пошли переодеваться, а то опоздаем на следующий урок.
— Да… Конечно. Нет, серьёзно, я тебя сделаю, Макс!
— Не сомневаюсь. Сегодня тебе просто не повезло.
И всё же было заметно, что Юра не уверен в том, что говорил. Видимо, мой стиль боя здорово отличался от того, который демонстрировал настоящий Максимилиан Пожарский.
На перемене я нашёл повод уйти от компании и нашёл этажом выше Николая. Отведя брата в сторонку, тихо спросил:
— Что такое ранги? Только без лишних вопросов и быстро! Нет времени напоминать тебе в двадцатый раз про мои проблемы с памятью.
— Ранги? — нахмурился парень. — Ты про руны, что ли?
— Возможно. Нас только что поставили в спарринги и велели драться с равными…
— Всё, я понял! — поспешно перебил Николай, которому явно не терпелось вернуться в общество трёх симпатичных одноклассниц, поглядывавших в нашу сторону. — Развивая магические техники, дворянин постепенно повышает уровень своей энергии и в какой-то момент получает руну — так называется новая техника в рамках его Дара крови. Сколько всего бывает рун, никто не знает. Есть теория, что их бесчисленное множество, однако максимальное достигнутое число на данный момент — девять. И это абсолютный рекорд. Обычно человек не получает за свою жизнь больше семи. Что уже считается дико круто. У меня пока три руны. У тебя четыре. Некоторые в академии доходят до пяти. Кто когда. Зависит от усердия и способностей. Каждую следующую руну получить трудней и дольше предыдущей, — он бросил нервный взгляд на часы. — Всё ясно, или есть вопросы?
— Есть, но сейчас мучить тебя не стану. А то подружки изведутся без твоего общества. Продолжим разговор дома.
— Отлично, — с облегчением кивнул парень. — Тогда до скорого.
Когда он отошёл, я развернулся и уже двинулся в обратный путь, как вдруг заметил широкоплечего брата Надежды Шуйской. Он как раз входил в мужскую уборную. Один. Пожалуй, настал удобный момент разъяснить дерзкому отпрыску конкурентов, что такое уважение к будущему маркграфу. Ничего личного, так сказать — просто для порядка и во имя субординации. Свернув, я направился к сортиру.
Глава 21
Внутри было три человека: двое стояли у писсуаров, Шуйского видно не было. Значит, заперся в кабинке. Ничего, подождём. Время до звонка оставалось. Правда, немного — всего несколько минут. Но я и не планировал задерживаться. Разговор предполагался короткий.
Чтобы скрасить ожидание, я облегчился в один из писсуаров. Оба парня тем временем закончили свои дела и ушли. Я присел на подоконник. Что-то Шуйский задерживался. Срать уселся, что ли?
Однако парень словно почувствовал моё нетерпение: раздался звук сливаемой воды, щёлкнула задвижка, и он вышел из кабинки. Увидев меня, замер от неожиданности. Сюрприз!
— Какая встреча, — улыбнулся я, поднимаясь. — Можно поздравить?
Парень нахмурился.
— С чем это?
— С удачным завершением, — я кивнул в сторону распахнутой двери кабинки. — Ты ведь справился?
— Иди к чёрту! — буркнул Шуйский и направился к раковине. Открыв кран, сунул под струю воды руки, взял мыло и принялся тереть им ладони. — Сам-то что тут делаешь? Наслаждаешься запахами?
— Пришлось, пока тебя ждал, — я медленно приблизился и встал, прислонившись плечом к стене. — Ты долго пыжился. Что, наелся риса в столовке?
— Слушай, Пожарский, какого тебе надо?! — набычился Шуйский. — Есть, что сказать, так выкладывай! У меня нет ни времени, ни желания с тобой болтать. Тем более, здесь.
— Почему? — притворно удивился я. — Разве это не твоё любимое место? Наверное, напоминает тебе о доме.
Парень резко закрыл кран и выдернул из лотка на стене пару бумажных полотенец.
— Ты что, больной?! — раздражённо рявкнул он. — Чего ты добиваешься?! Хочешь меня вывести? Так ты очень близок, придурок! Я ведь врежу! Здесь некому меня остановить. И свидетелей нет!
— Тут ты прав, — согласился я, наблюдая за тем, как он комкает полотенца, вытирая руки. — Собственно, поэтому я и выбрал такое малоприятное место для светской беседы. Мне не нравится твой тон. Ты позволяешь себе слишком много дерзостей в мой адрес. Придётся объяснить тебе, что такое субординация.
— Да?! — усмехнувшись, Шуйский выбросил мокрую бумагу в ведро и развернулся ко мне, расправив широкие плечи. — Неужели? Думаешь, получится?
— Думаю, самое время проверить.
— Что ж, давай! Я тебя…
Стремительный удар в челюсть справа не дал ему закончить фразу. Раздался хруст сломавшейся кости, и парень отлетел к мусорному ведру, опрокинув его. Однако тут же начал подниматься. Надо же, какой стойкий! Впрочем, конечно, следовало учитывать, что у меня было тело человека, причём ещё очень молодого. Я-то привык к иному эффекту от своих ударов, поэтому и удивился, но быстро сообразил, что понадобится чуть больше усилий, чтобы свалить здоровяка.
Не давая ему окончательно встать, я врезал носком ботинка в подбородок, однако Шуйский успел среагировать: поставил блок, оттолкнул мою ноги и поднялся, прижавшись спиной к стене. Было видно, что удар в челюсть не прошёл бесследно, однако нокаутом тут и не пахло.
Издав нечленораздельный звук, который, очевидно, был ругательством, парень кинулся на меня. Атака была быстрой. Удары сыпались молниеносно, один за другим. Отражая их, я отступил к окну, где пригнулся и врезал противнику в живот, почувствовал твёрдый пресс. Шуйский пару раз шарахнул меня по спине, а затем попытался достать коленом в лицо. Пришлось выставить локти. Разбитой физиономии я избежал, но меня откинуло назад, к подоконнику. Парень выбросил ногу, метя в грудь. Я едва успел сбить её влево, метнулся вперёд, сокращая дистанцию, и быстро прописал ему три удара в нос. Брызнула кровь. Шуйский попятился, шатаясь. Но падать и не думал. Вместо этого принялся охаживать меня боковыми, норовя попасть по болевым точкам на бёдрах, чтобы лишить возможности быстро передвигаться. Я поднимал колени, блокируя атаки. Улучив момент, выбросил ногу, попав в живот и оттолкнув от себя противника. Подпрыгнул и врезал стопой Шуйскому в висок. Он качнулся вправо, ударился о перегородку между кабинками, но удержал равновесие, схватившись за дверь. Поскольку руки у него оказались заняты, я врезал по колену сбоку и тут же дополнил его хуком в ухо. Нога у парня подломилась, и он начал заваливаться. Руки соскользнули с перегородки.